— Ему нельзя помочь, — сказал он, — тот, кто вошел в лабиринт, может выйти только, пройдя его.
— Но зачем он туда вошел? — чуть не плача, спросила я. Страшная картина распахнутого в беззвучном крики черного рта и обожженного тела стояла перед глазами.
— Тот, кто сможет пройти лабиринт, бросит мне вызов и может стать Правителем, — спокойно сказал Арххаррион, — только вот пройти его может лишь наследник истинного огня. Это все знают. Но иногда кто-то решает попытаться…
— Святые старцы, — прошептала я. Внизу стало тихо. Пламя уже не ревело. И это могло означать только одно… Демон сгорел.
— Значит, сейчас ты единственный наследник истинного огня? — тихо спросила я.
Арххаррион молчал. Долго. Потом тяжело вздохнул.
— Нет, не единственный, — медленно сказал он, — есть еще Саарххард.
Я даже не сразу поняла, что он сказал. А когда поняла…
— Саарххард жив? — прошептала я.
— Да. Он жив. И уже шесть веков заключен в Цитадель Смерти в черных песках Черты. Его нельзя убить. Пока… Пока у меня не будет наследника. Истинный огонь нужно передать.
— То есть, если с тобой что-то случиться, демоны освободят Саарххарда? — хрипло спросила я, — просто потому, что Хаосу нужен тот, кто сможет пройти лабиринт?
— Да.
Я вошла в комнату и без сил опустилась в кресло.
— Алира охотилась за тобой, — догадалась я, — она тоже знает все это. Ты сильно рисковал, оставаясь с нами…
Демон усмехнулся, вошел в комнату и закрыл окно. И подошел ко мне.
— Скорее за нами обоими.
Он постоял, рассматривая меня.
— Ложись спать, Ветряна. не думай об этом.
Я кивнула, продолжая перекатывать в голове картинки: пылающий в лабиринте демон, Саарххард, заключенный в темницу Черты, убитые схиты…Картины были черными и выпуклыми, окаймленными траурной рамкой и обагренные кровью. Они пахли болью и смертью… Вряд ли мне сегодня удастся уснуть…
— Я помогу, — сказал Арххаррион. И подхватив меня на руки, сел в кресло, усадив меня к себя на колени. И прижал к своей груди мою голову.
— Тихо, — ровно сказал он, — не дергайся. Закрой глаза.
Я закрывать не хотела, но он властно вторгся в мое сознание, приказывая и подчиняя… Не думать. Не вспоминать. Спааать… Сонная дремота охватила тело, туманом вползла в голову, заволакивая ужасные видения белесой пеленой.
— Спи, — шептал он, — моя упрямая девочка… Спи…
И я уснула. Во сне я чувствовала его руки на своем теле, горячие губы, скользящие по коже, но проснуться не могла. Не позволял…
Призраки прошлого в эту ночь меня не тревожили.
