Энсон посмотрел на часы и решил провести этот уик-энд со своей семьей, но единственный поезд был местный, что обещало три часа тряски в жуткой жаре. И завтра нужно будет сидеть за городом, и в воскресенье тоже, а у него не было никакого настроения играть в бридж с вежливыми выпускниками, а после ужина танцевать в сельском клубе, имитируя веселье, которое так хорошо удавалось его отцу.
– Ну уж нет, – сказал он самому себе. – Нет.
Он был видным, производящим впечатление молодым человеком, сейчас уже довольно крепкого сложения, но ни в чем другом не проявлявшим следов разгульной жизни. Он мог быть опорой чего-нибудь – но это не касалось общественных ценностей, иногда как раз напротив – опорой закона или церкви. Он постоял некоторое время без движения в переулке перед жилым домом на 47-й улице, почти впервые в жизни ему было нечем заняться.
Затем он быстро пошел в сторону Пятой авеню, как будто внезапно вспомнил о назначенной встрече. Необходимость подобного притворства немного роднит нас с собаками, и я думаю, что Энсон в тот день был похож на породистого пса, перед которым закрыли знакомую дверь. Он собирался повидаться с Ником, некогда модным барменом, которого зазывали на все частные вечеринки, а теперь разливающим охлажденное безалкогольное шампанское в подземных лабиринтах гостиницы «Плаза».
– Ник, – спросил он, – что произошло вокруг?
– Все умерло, – ответил Ник.
– Сделай мне «Виски Сауэр». – Энсон протянул бутылку через прилавок. – Ник, девушки стали другие; у меня была маленькая подружка в Бруклине, и на прошлой неделе она вышла замуж, даже не сказав мне.
– Это точно? Ха-ха-ха, – дипломатично ответил Ник. – Подшутила над вами, значит.
– Точно, – сказал Энсон. – А мы неплохо провели время вместе буквально накануне.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Ник. – Ха-ха-ха.
– Ты помнишь ту свадьбу в Хот Спрингс, Ник, где я заставил официантов и музыкантов спеть «Боже, храни короля»?
– Где же это было, мистер Хантер? – Ник сосредоточенно задумался. – Кажется мне, это было…
– В следующий раз они сами предложили повторить, и я призадумался, сколько же я заплатил им, – продолжил Энсон.
– Мне кажется, это было на свадьбе мистера Тренхольма.
– Не знаю такого, – решительно сказал Энсон. Его задело, что какое-то имя вторглось в его воспоминания, и Ник почувствовал это.
– На… но… Я должен знать его, – признался он. – Он был один из ваших. Бракинс… Бейкер…
– Точно, Бейкер, – сказал Энсон в ответ. – Они положили меня в катафалк, после того как все закончилось, завалили цветами и увезли.
