Снова послышался голос отца Шварца:
– И за твои…
Слова превратились в хриплое бормотание, и Рудольф, волнуясь, поднялся с колен. Он чувствовал, что сегодня у него не хватит сил исповедаться. Он напряженно мялся. Затем из исповедальни послышался легкий стук, скрип и приглушенное шуршание. Створка упала, и плюшевый занавес задрожал. Искушение пришло к нему слишком поздно…
– Благословите меня, святой отец, потому что я грешен… Признаюсь Господу всемогущему и вам, святой отец, что я согрешил… С моей последней исповеди прошел месяц и три дня… Признаюсь, что употреблял имя Господне всуе…
Это был не тяжкий грех. Его богохульства были не более чем бравада – рассказывать о них было почти что хвастаться.
– … в том, что отнесся дурно к старушке.
Тень человека на решетчатой створке окошка исповедальни немного сдвинулась.
– Как именно, дитя мое?
– Это была старая леди Свенсон. – Шепот Рудольфа зазвучал торжественно громко. – Она забрала наш бейсбольный мяч, который попал к ней в окно, и не отдавала его, поэтому мы весь вечер вопили у нее под окном: «Черт тебя возьми!» А в пять вечера ее хватил удар, и пришлось вызывать врача.
– Продолжай, дитя мое.
– Грешен… в том, что не верил, что я – сын своих родителей.
– Что? – с удивлением переспросил вопрошавший.
– В том, что не верил, что я – сын своих родителей!
– Почему?
– Ну, просто гордыня, – беззаботно пояснил грешник.
– Хочешь сказать, что помышлял о том, будто твои родители тебя недостойны?
– Да, святой отец, – уже не так торжествующе.
– Продолжай.
– Что был непослушным сыном и обзывался на мать. Что ябедничал на людей. Что курил…
К этому моменту Рудольф исчерпал все незначительные прегрешения и вплотную подошел к грехам, рассказывать о которых было мучительно. Руки он теперь держал перед лицом, как засовы, сквозь которые он выдавливал стыд из своего сердца.
– Что говорил непристойные слова, имел непристойные мысли и желания, – очень тихо прошептал он.
– Как часто?
– Не знаю.
– Раз в неделю? Дважды в неделю?
– Дважды в неделю.
– Ты поддавался этим искушениям?
– Нет, святой отец.
– Ты был в одиночестве, когда они одолевали тебя?
– Нет, святой отец. Со мной было двое мальчиков и девочка.
– Разве ты не знаешь, сын мой, что должен избегать искушений так же, как и самих грехов? Дурная компания ведет к дурным желаниям, а дурные желания – к дурным поступкам. Где ты был, когда это случилось?
– В сарае на заднем дворе у…
– Я не желаю слышать никаких имен, – быстро перебил его священник.
