Но дело в том, что в данный период никто ничего не сдавал и не намеревался получать, и никакой работы у начсклада не было. Зато у него постоянно находились какие-то дела в столице – благо до Фортицы было рукой подать, – и в расположение батальона капитан возвращался лишь во второй половине дня. Причем возвращался, как правило, не один, а в сопровождении гражданских лиц. «Это п-представители п-поставщиков», – каждый раз заявлял он на КПП, выдыхая алкогольные пары. И удалялся вместе с «представителями» в уютные помещения супертанка серии «Мамонт», превращенного Марником в филиал склада. И начинались там веселые посиделки-возлияния, свидетелем которых был только Бенедикт Спиноза. Участники же посиделок и не подозревали о том, что боевая машина до сих пор располагает «кисой», то бишь «квазиинтеллектуальной системой».
Собственно, пьяные разговоры этих компаний были для Бенедикта чуть ли не единственным источником хоть каких-то сведений о том, что сейчас происходит вокруг (так что его изолированность от мира была все-таки не полной). Поэтому он не отключал рецепторы и слушал все те словоизлияния, которые непременно случаются в компании мужчин, вовлеченных в многогранный и во многом непредсказуемый процесс выпивки. Трудно было в такой какофонии отделять зерна от плевел, но Бенедикт старался. Себя он ничем не выдавал – и все-таки однажды не сдержался. Точнее, намеренно повернул дело так, чтобы Марник разогнал очередных своих собутыльников. Случилось этого после того как один из гостей, не дойдя до туалета, наблевал прямо в коридоре, да еще и принялся вытирать пальцы о стенку, пьяно раскачиваясь, отплевываясь и шмыгая носом.
Будь на месте Спинозы какой-нибудь сапиенс, этого сапиенса непременно бы передернуло. Бенедикт дергаться не стал, а запел, копируя голос блевальщика. Запел громко, так, чтобы хорошо было слышно на кухне, где сидел икающий капитан Марник и еще двое, почти невменяемые.
Бодя Марник, капитан,
Каждый вечер в сиську пьян!
Ох какой же он болван —
Бодя Марник, капитан!
Так убейся об стакан,
Вечно пьяный капитан!
Две последние строчки Бенедикт не поленился повторить, включив динамик на кухне.
Наспех придуманная песенка возымела действие. Блевальщик перестал пачкать стену и замер, стараясь сообразить, кто это тут распевает его голосом. Оба почти невменяемых на кухне стали почти вменяемыми и захихикали в лицо начальнику склада. А сам побагровевший капитан Марник резко прекратил икать. Потом запыхтел, с трудом выгребся из-за стола и заехал с правой и с левой по двум источникам хихиканья. Это получилось у него так удачно, что сидевшие за столом «представители» перестали смеяться и сползли по стеночкам на пол. А начсклада вновь сжал кулаки и, пошатываясь, направился в коридор, чтобы разобраться с тем, кого он считал исполнителем дурацкой и оскорбительной песенки.
