Она без колебаний погрузилась в горячую воду всем телом.
Глубина, конечно, была невелика, поэтому из-под воды тотчас вынырнула ее голова – человеческая.
– Например, радуга.
Должно быть, она услышала эти слова от какого-нибудь поэта. В Ньоххире таких людей было немало.
– Может быть, ты прекратишь так нырять? Расшатаешь каменную кладку.
– Если ее так легко расшатать, в следующий раз сделай прочнее.
Во время своих путешествий в летнюю пору всякий раз, когда они находили источник, Хоро принимала волчье обличье и ныряла. Лишь оказавшись в Ньоххире, Лоуренс узнал, что Хоро и плавать любит, но не в человеческом облике.
Сейчас Хоро поплавала какое-то время; в конце концов ей это надоело, и она подошла к краю.
– Как наши друзья, – с вызывающей улыбкой добавила она, стоя в воде по бедра и держа в руках свои мокрые волосы.
– Дуреха, – ответил Лоуренс, подражая манере Хоро. Та хихикнула, потом тихонько чихнула. – Залезь хотя бы до плеч. Вина принести?
– Да.
Лоуренс взялся за шнурок, обвязанный вокруг горлышка винного кувшина, но тут Хоро сказала:
– Знаешь я передумала: я буду медовуху, как и ты.
Похоже, она и впрямь была в хорошем настроении.
Лоуренс собрался разлить напиток в две деревянные чашки, однако Хоро остановила его движением руки. То есть – достаточно было одной чашки.
– Этот напиток мог бы быть и еще слаще, – промолвила Хоро, сделав глоток. Медовуха настолько сладка, что многие серьезные ценители даже отказываются причислять ее к спиртным напиткам. Неверяще покачав головой, Лоуренс разделся, погрузился в горячую воду рядом с Хоро и принял от нее чашку.
– Твои вкусы – сплошные крайности.
– Хоо? Но ведь иначе я не смогла бы быть с таким дурнем, как ты.
Услышав эти слова, он возвел очи горе и вернул Хоро чашку.
– Ох уж… Однако мне надо что-то сделать с этими чашками…
– Мм?
– С чашками. Деревянные, конечно, удобны, но…
– Недостаточно хороши?
– Они дешевые, однозначно. Серебряные чашки – высшего сорта, но…
В купальне Морриса, где принимали много высокопоставленных гостей, очень гордились тем, что столовые приборы и посуда были из серебра. Но если Лоуренс попытается пользоваться серебряной посудой здесь, она мгновенно почернеет. Ему придется хранить ее в масле, когда она не используется, и до изнеможения полировать перед и после каждого применения.
Сталь, олово и бронза не требовали таких усилий, но все они исключались как дешевка. Медь – возможный вариант, но ее трудно достать.
Оставалась грубая глина и дешевое дерево.
