Хоро нахмурила брови и опустила голову. Похоже, эта идея ей пришлась не очень по душе.
Видимо, если целыми днями сидеть дома и есть соленое мясо и рыбу, это даже для тела Хоро неполезно.
– В последнее время мне такое не хочется.
– Поэтому жареные каштаны?
– Они хороши с крыжовником в меду, но кое-кто его редко покупает.
– У меня и так гора долгов. Когда начнем получать прибыль, я тебе куплю сколько захочешь.
Хоро недовольно хмыкнула и качнула лежащую на столе мягкую шкурку каштана.
– Но… – начал было Лоуренс. Хоро, проворно поддев ножом твердую оболочку следующего каштана и начав ее резать, подняла голову.
Много раз Лоуренс думал, что никогда не устанет смотреть на это лицо, и это была правда.
Заглянув в ее янтарные с краснинкой глаза, Лоуренс опустил веки и, отвернувшись, сказал:
– …Раз ты неважно себя чувствуешь, надо подумать, чем будешь питаться.
Оболочка с треском раскололась, и ее содержимое выпало на стол. Хоро принялась счищать мягкую шкурку и с натянутой улыбкой ответила:
– Еда, которую ты делаешь, когда я больна, всегда безвкусна.
– Но она помогает, не так ли?
– После нее думаешь, что вечно это есть невозможно. В этом смысле она очень помогает, – и Хоро кинула в миску очередной очищенный каштан.
Поскольку Хоро не в первый раз так говорила, Лоуренс решил оставить тему и направился к спальне. Мысль закончила Хоро, не он:
– Но, если бы не это, мне бы хотелось оставаться больной всегда.
Она смотрела чуть исподлобья. Когда Хоро болела, Лоуренс вкладывал все силы в то, чтобы ее выходить. Часть его желала выхаживать Хоро потому, что только в это время Хоро покорно принимала все, что он для нее делал.
Во время тоскливой осени, разворачивающейся между закатом лета и приходом зимы, Хоро иногда явственно прикидывалась больной.
Лоуренс делал вид, что не понимает этого, и все равно выхаживал ее.
Определить, что она притворяется, было легко, потому что в конце она всегда говорила ему «спасибо».
– Тогда, может, я просто поухаживаю за тобой?
Хоро вместо ответа хихикнула и снова вернулась к чистке каштанов.
– Спасибо, – все-таки произнесла она, когда он уже покидал гостиную.
***
Прошло несколько дней, а Лоуренсу так и не удалось вызнать намерений Хоро, когда она готовила те письма.
Он уже довольно давно думал устроить пир для самых близких еще до большой церемонии открытия, и если бы он по этому поводу принялся расспрашивать Хоро, то это был бы странный разговор.
И потом, если бы он спросил, она, скорее всего, повернула бы к нему свое обычное улыбающееся лицо и ответила: «Намерения? Пригласить друзей, какие же еще?» И тогда он ничего не смог бы сказать.
