Назвать ее «миледи» – это означало, что она и вправду невероятна.
– И подумать только, мы все вместе пойдем в церковь, – и Диана рассмеялась. Над кем, интересно? Над той парой глупцов, о которой шел разговор? Или надо мной и хозяйкой? Или, может быть, над прошлой собой?
– Это должно быть очень забавно.
Возможно, над всеми сразу.
Диана предложила выпить еще вина, но хозяйка отказалась и выглянула в окно.
До самого горизонта простирались луга; кто знает, сколько они еще тянулись.
Долгая зима осталась позади. Вовсю росла трава, на деревьях набухали почки. Очень приятное время года.
Однако такая же картина везде, где бы мы ни были. Казалось, она занимает собой весь мир. Несомненно, так думают многие, кто оставил стены родного города и отправился в долгое путешествие.
Зато такие путешествия делают возможными встречи наподобие той самой.
Благодаря ей хозяйка сумела сделать первый шаг.
Она внезапно осознала, что в этом мире вправду можно двигаться вперед.
Думаю, для хозяйки я дороже всех в целом мире.
Но я пес, а хозяйка – человек. Как бы хорошо горожане ни относились к хозяйке, все равно она была чужачкой, пришельцем извне. Вся наша жизнь с той поры была лишь продолжением этой данности.
А та глупая парочка – исключение из этого всего. Они казались просто детьми, и, как детей, их не волновало то, как устроен мир.
Мое тело сковывало то, что называют здравым смыслом. А те двое не стеснялись, если это действительно понадобится, нарушать все правила.
Само их существование как пары – доказательство этих безумных слов.
Хозяйка обняла меня, и я глубоко вздохнул.
Я не мог обнять ее в ответ.
Все, что я мог, – лизнуть ей щеку.
– Эти двое и свадебная церемония… – пробормотала Диана и отпила вина. – Просто смеяться хочется.
Хозяйка тоже улыбнулась, ну и я гавкнул.
Несколько дней спустя мы приехали в маленькую деревушку, и к нам в карете присоединились еще две женщины.
Одна была очень строгой на вид священницей, чей характер был полной противоположностью Ив. Вторая – бродячий серебряных дел мастер.
В карете было уже довольно тепло.
Теперь, когда их стало пять, и у каждой были свои отношения с той парочкой, разговоры могли идти, казалось, бесконечно.
Я иногда вылезал из кареты и шел сам, иногда лежал на крыше повозки с вещами.
Хорошо время от времени побыть одному.
Но, поскольку сам я каждую ночь сплю в объятиях хозяйки, быть может, не мне смеяться над тем мужчиной.
Как моя встреча с хозяйкой была настоящим чудом, так, несомненно, их путешествие приносило чудеса многим другим, вроде нас. Если бы не оно, я сейчас не лежал бы в карете, слушая звонкие возгласы и смех.
