Будущий министр МВД Ваваков, так как в его жилах текла южная кровь, осчастливил трех проституток мужского пола и ушел обходить другие палатки.
В одной из палаток происходило то же самое. Только здесь в качестве проституток выступала Руслана Ложечка и другие артисты, чей талант был востребован только на Майдане.
— Ну, иди, что смотришь? — сказала Руслана, заголяя юбку.
Ваваков чмокнул ее в щеку, опустил руку ниже пупка, стал щупать, не расстегивая ширинки, но ничего там не нашел.
— Ложечка, в другой раз. Я только что троих обработал, — сказал он и повернулся к выходу.
Во всех палатках горел свет, царил гул, мат и раздавались вопли. У входа в палаточный городок стоял часовой. Вскоре появились два бойца. Они волокли третьего с кляпом во рту.
— Отпустите его! В чем его вина?
— Нейзя, будущий господин министр. Сам комендант Паруубий приказал пымать прохожего, сунуть ему кляп в рот и привести в гостиницу, где они почивают. Там ему Паруубий сунет несколько раз в задний проход, потом ему отрежут яйца и зашьют рот, дабы не пищал. Паруубий любит такие картины. Вчерась одного пымали, привели, привязали к ножке кровати, заставили стать на четвереньки, отрезали яму ягодицы и заставили съесть. И стал жевать, падло.
— А потом куда его дели?
— Выбросили и позвонили в Скорую, сказали: приезжайте, это беркут. Но скорая не приехала.
— Почему?
— У Паруубия со «Скорой» договор: лечить только раненых бандеровцев, а других — проходить мимо, либо лечить так, чтоб не выжили. Пять тышш долларов это стоило. Немало, правда?
— Отпустите! Я на свидание к девушке тороплюсь, — сказал парень, у которого выпал кляп изо рта.
— В этот раз подождет твоя пассия. У тебя есть ее номер телефона?
— Есть, — сказал парень.
— Тогда позвони и скажи ей, что ты больше никогда к ней не придешь.
— Вы шутите, должно быть.
— В каждой шутке есть доля правды, пойдем.
— Я не пойду. Господин хороший, — обратился парень к будущему министру, — скажите им. Они меня всерьез не воспринимают. У меня отец предприниматель…
— Дай ему под дых, — приказал один из боевиков. — Коленом.
Жертва затихла и немного присела.
— Ну, пойдем.
Они поволокли парня. Паруубий уже ждал их и даже злился, почему опаздывают.
Не будем описывать казнь невинного человека, поскольку она эта казнь уродливая, как уродливы американские прихвостни, которые продали честь, совесть и душу за доллары. Правда, люди утверждали, что у них, у бандеровцев, ничего этого не было от дня рождения. Продажные продаются, человек, который знает, что такое честь, гордость, достоинство пойдет на смерть, не продастся. Был же Иуда, христопродавец.
