Взгляд профессора в этот момент был настороженный и испуганный.
– Лев Николаевич! – сразу же приступил к делу Евгений Азарович, как только профессор сел к нему за столик в кафе. – Что вы можете рассказать о Медникове как о человеке? Мне сообщили, что вы вместе с ним работали три года и он был для вас как друг.
– Знаете ли, друг – это, пожалуй, слишком сильно сказано. Мы работали в одной лаборатории в институте имени Лебедева. Были с ним, скажем так, единомышленниками. Он был у меня на кафедре соискателем.
– А какова была тема его диссертации? – мгновенно спросил Евгений Азарович.
– Он занимался проблемой распада радиоактивных элементов. Это вам неинтересно, – заметил Лев Николаевич. – Так вот, тема диссертации была сложная, но чертовски актуальная. Это совершенно новое направление в ядерной физике. Я ему советовал не торопиться с защитой, так как выводы диссертации основывались только на работах некоторых физиков-ядерщиков, причем вовсе не первых лиц в науке, и на его собственных расчетах. Он меня не послушал, в результате защита провалилась.
– А на чем основывались выводы оппонентов, не принявших теорию Медникова?
– Как бы вам попроще объяснить? – задумчиво произнес Лев Николаевич и потер лоб.
– Да как можете, так и объясните. Я постараюсь понять, – заявил Евгений Азарович.
– В общем, есть такая теория спонтанного деления ядер.
– Это академик Георгий Николаевич Флеров.
– Да, правильно. – Профессор с изумлением уставился на собеседника и полюбопытствовал: – А вы откуда знаете?
– Интересовался, – с усмешкой ответил Евгений Азарович.
– Ну так вот, Ян Карлович установил оптимальную массу ядра, подходящую для такой реакции, кроме того, нашел идеальный источник энергии, позволяющий при любой критической массе заряда преодолевать так называемый барьер деления…
– Что?! – не удержавшись, воскликнул Евгений Азарович. – Он рассчитал туннельный эффект?
– Ну да. – Лев Николаевич подозрительно посмотрел на собеседника. – А вы, собственно, кто?
– Да было дело. Я когда-то работал физиком-ядерщиком. Просто обстоятельства сложились так, что мне пришлось сменить профессию.
– Поэтому вы и взялись разыскивать Медникова?
«Однако в проницательности ему не откажешь, – мысленно отметил Евгений Азарович. – А зачем, собственно, я буду ходить вокруг да около? Скобелев сказал, что человек порядочный, в порочащих связях не замечен. Надо рисковать».
– Лев Николаевич! – Евгений Азарович сложил ладони, потер друг о друга, затем раскрыл и посмотрел в них так, словно хотел увидеть там какую-то информацию. – Я не хочу вам пудрить мозги, буду играть с вами с открытыми картами. Просто ситуация очень серьезная. Я действительно был физиком-ядерщиком, а сейчас действую как детектив по заданию одной очень серьезной государственной структуры. У нас есть информация о том, что Медников разработал ядерную бомбу очень малых размеров, как мне сказали, где-то с апельсин. Он сейчас работает на исламскую террористическую организацию, которая дислоцируется на Северном Кавказе. У нас есть подозрение, что этот умник вплотную подошел к практическому изготовлению изделия. Поэтому скажите мне честно: он действительно способен изготовить такую бомбу?
