— Этого за что?
— Находился в зоне проведения КТО, оказал сопротивление сотруднику полиции, — бодро отрапортовал конвоир.
Майор, который тут не первый день был и которого все конкретно достали, понял, что задержали ни за что. Такое тут постоянно происходит — может, просто хватали всех подряд, может, хотят запрессовать в камере и потребовать от родителей выкуп. Подонков хватает… иные дагестанские менты намного хуже «лесных братьев».
Но просто так отпускать тоже не годится. Это уже против неписаных правил ментовки — просто так не отпускают никого.
— Оформите за мелкое хулиганство и отпустите.
— О, какие люди… Салам.
Проходивший мимо сотрудник местного УФСБ подошел к столу.
— Знаешь его?
— Как не знать. Воду мутит, выступает. Статьи пишет. Недавно деньги от американцев получил.
Майору было опять-таки все равно — ему надо было закончить разбор и определить куда-то всех задержанных, неважно куда.
— Заберешь его?
— Заберу.
— Забирай.
— Фамилия.
— Дибиров.
— Имя-отчество?
— Аслан Ахатович.
— Год рождения?
— Девяносто седьмой. Двадцатое февраля.
— Работаешь? Учишься?
— ДГУ. Факультет информационных технологий.
В кабинете следователя ФСБ было уютно, работал кондиционер. Ветер шевелил жалюзи, доносил шум машин с улицы. Вместо печатной машинки у следака был ноутбук с веб-камерой, глядевшей на него. Еще на столе лежали книги — его книги…
Книги, изъятые при обыске…
Закончив с заполнением шапки протокола — он печатал одним пальцем, — следователь пару раз ткнул по клавишам и закрыл ноутбук.
— Вопрос первый — что ты делал в зоне КТО?
— Просто стоял. Я не имею права там стоять?
Следователь равнодушно пожал плечами.
— Почему, имеешь. Только никого твои права не е…т.
Он начал перебирать книги.
— Чарльз Тили. Демократия. Джин Шарп. От диктатуры к демократии. Он же — основы ненасильственной борьбы. Мухаммед аль-Ваххаб. Книга единобожия, Отведение сомнений. Саид Кутб. Под сенью Корана. Он же — вехи на пути Аллаха. Распечатки из Интернета.
Следователь отодвинул стопку в сторону.
— Скажешь — не твои?
— Мои.
— Все?
— Все.
Следователь хмыкнул
— Ну, зачем тебе Шарп, понятно. Ты американцам продался. Но зачем тебе Ваххаб и Кутб, а? Ты что — шариатский демократ?
— Чтобы понять.
— Что — понять?
Аслан смотрел на следователя. Вот он ему скажет — и что? Как об стену горох. Но имеет ли он право не сказать? Может, он, как те мученики, должен говорить всем о своих убеждениях и страдать за них?
— Молодые пацаны поднимаются, уходят в горы. Гибнут там. Вам их не жаль? Вы не пробовали понять, почему так происходит?
