Наконец появились и «европейцы», первым был Беннетт… испано-британец, он родился в смешанной семье, отец был британским военным, переселившимся на старости лет на испанское побережье, мать — типичной испанкой, дочерью рыбака. Сам Беннетт больше походил на американца — стройный, несмотря на возраст, с легкой походкой, шикарной шевелюрой с благородной проседью…
— Welcome to Dagestan, — сказал президент республики, немилосердно коверкая английский язык. Горцу, у которого к тому же поставлен русский язык, очень непросто чисто говорить по-английски.
— Thanks.
К одному из джипов охраны тащили большого черного барана. Его в последний момент удалось спасти Аслану — каким-то чудом ему удалось объяснить, что резать барана прямо в аэропорту в честь гостя из Европы не годится, там другие традиции и очень сильны защитники прав животных. Непонятно было, что сделают с бараном дальше — наверное, охранники заберут себе и все равно зарежут — баран-то уже оплачен.
Аслан стоял впереди, и потому он прекрасно видел выходящих из самолета гостей. Заметив светлые волосы, выбивающиеся из-под косынки, он прищурился… солнце било в лицо.
Да… это она. Это Лайма…
Европа…
Было какое-то всеобщее помешательство в самой идее «Европы», «жить как в Европе». В Европу стремились точно так же, как сотни лет до этого народы стремились попасть в состав России — чтобы обрести, наконец, мир и защиту. По сути, сама Россия возникла именно как военный союз племен, созданный в целях коллективной обороны от набегов со стороны Великой Степи. Затем понятие «великая степь» менялось, грузины, например, добровольно вступили в состав России, опасаясь полного уничтожения себя как христианской нации со стороны мусульманской Турции. Но суть оставалась неизменной — вступление в Россию означало долгожданный мир. Точно так же сейчас, в двадцать первом веке, народы добровольно стремились вступить в состав Европы и НАТО — ради безопасности и ради развития. Сначала вступали страны бывшего соцлагеря, потом — страны бывшего СССР, а теперь наступала очередь частей России. Реализовывалась давняя мечта заокеанских и островных стратегов — поглотить Россию Европой по частям.
В Дагестане удочки уже закидывались — в Махачкале открыли представительство грузино-европейского фонда «Кавказ», официально они занимались «консультационной поддержкой», как они говорили, «молодого дагестанского общества, находящегося в процессе демократического транзита». По факту — они собирали информацию, а выдавали в качестве какого-то полезного продукта — презентации и графики во множестве.
