Распахнутая дверь сиротливо покачивалась на одной петле. Внутри всё оказалось разграблено - ни припасов, ни снаряжения. Одно хорошо - печка была цела, и под навесом нашлись дрова. На полке осталось огниво и трут; вскоре в закопчённом зеве весело затрещал огонь. Разумеется, сторожка промёрзла настолько, что согреть её по-настоящему удастся только к следующему утру; но, во всяком случае, у них есть крыша над головой.
Император кое-как забил распахнутые окна, в ход пошли обломки тяжёлых деревянных лавок.
Сеамни свернулась клубочком у печки, чуть ли не обвиваясь вокруг неё.
- Что здесь могло случиться, Тайде? Дану покачала головой. На агатово-чёрных волосах медленно таяли слезы последних снежинок.
- Не знаю, Гвин. Но чувствую горе. Горе и беду.
- Это я и сам чувствую, - проворчал Император. - Что-то вырвалось из Разлома?
Он задал вопрос, сам уже понимая, что скорее всего ничего подобного не случилось. Разлом оставался прежним, он не изменился, он ещё не набрал достаточных сил.
Нет, причина в ином... что-то заставило Тарвуса увести отсюда все войска. Что-то экстраординарное, от чего зависела жизнь Империи, и графу пришлось выбирать из двух зол.
- Хотел бы я верить, что ты выбрал правильно, - невольно прошептал Император.
Тем временем Сеамни взялась за дело. Губы её сжались, щёки с каждым мигом становились всё белее и белее. Император понимал, что Тайде сейчас пытается прочувствовать всё здесь случившееся - трудная задача даже для бывшей Видящей народа Дану.
- Нет, - вдруг обессиленно выдохнула она. - Всё точно во мгле какой-то. Словно и там тоже снег валит. Устала я, Гвин. Вот отдохну... и, клянусь Иммельстор-ном, всё сделаю.
- Конечно-конечно, - Император постарался укутать её потеплее. Переждём здесь... завтра двинемся дальше.
Приходилось признать, что это совершенно ломает все планы. Император надеялся встретить своих легионеров сразу же, как только они вырвутся из Разлома, а вместо этого он оказался в самом сердце зимы, посреди безлюдной пустыни. Конечно, холодные месяцы в южных пределах Империи не отличались суровостью, но тем не менее приятного в положении Императора и его спутницы было мало. Они не имели ни малейшего представления, как далеко на север их забросило; если куда-то за Хвалин, морозы могли ударить поистине суровые. Сгущался сумрак, короткий зимний день истаивал, словно снежинка на волосах Сеамни; вырвавшимся из бездны оставалось только ждать.
В свой черед настало утро, морозное и солнечное. Ночная хмарь сгинула; уползли в неведомые логовища низкие серые облака, во всю красу засинело небо; мир словно накрыли исполинской сапфировой чашей. Над заснеженными вершинами недальнего леса поднялось солнце. Засверкал снег: нетронутый белый покров и чуть ли не до середины стен поднявшиеся намёты. Император всю ночь не жалел дров, и к рассвету в сторожке стало всё-таки тепло.
