В этот день мы никуда не поехали. За ночь вода промыла в теле оползня извилистый проход, и сильно уменьшившийся в объеме Окток бодро зажурчал в новоявленном ущелье. Я осмотрел реку, полюбовался на пласт жирной желтой глины, обнажившийся на противоположном берегу, открыл спрятанную в укромном уголке грузовика фляжку с самогоном…
Подошел Ли Хан и звонко хлопнул в ладоши:
— Ну что ж, продолжим урок?
Я чуть глотком не подавился.
— Чего?
Белый укоризненно покачал головой:
— Молодой человек, вы уже забыли свое обещание в два счета научиться са–ориотскому?
Я бы, может, это обещание и забыл бы (с наслаждением), а вот ридзерские бойцы мне его еще припомнят.
— Может, завтра?
— Как скажете, — огорченно вздохнул Ли Хан. — Но учтите: занятия языком требуют постоянной практики. Стоит прерваться на день, и предыдущий урок придется повторять по новой. Впустую потраченное время…
Э, нет, заниматься одной и той же фигней дважды я был не согласен! К тому же, полагаться в переговорах с местными только на Ли Хана было бы верхом легкомыслия. Фляжку пришлось вернуть в тайник.
— Ладно. Только давай в этот раз выберем какую–нибудь практическую тему. Как, например, по вашему будет: "Только за деньги"?
Песчаная почва сохла почти так же быстро, как намокала, совершая обратную метаморфозу из пластичного теста в несокрушимый монолит. Следы колес, пропахавших грязь на берегу, превратились в монументальные свидетельства торжества алхимии над природой. Наверное, они так и останутся тут на века, если снова дождь не пойдет.
Утром следующего дня в небе засияло солнце, и я занялся всем тем, что откладывал из–за плохой погоды. Например — стиркой. Из–за близости Тусуана полностью полагаться на магию было рискованно, так что в дело пошло вонючее серое мыло. Ничего, жил же я как–то двадцать лет без чистящих проклятий! Правда, из постиранных в луже рубашек пришлось выбивать белесую пыль и они слегка попахивали, но носить их было можно.
А после полудня мы рискнули тронуться в путь, чтобы хоты бы немного проехать до заката.
Ли Хан тихой сапой протырился в кабину и ехал теперь рядом со мной, такой покладистый и скромный, но (по глазам вижу) очень довольный собой. Решил, что с черным справился! Ну–ну. Я те устрою путешествие с комфортом. Ты у меня Ридзера встретишь как родного, а Питера вообще облобызаешь, лишь бы в другой грузовик пустил!
Пустыня сохла и парила, из кузова потихоньку выветривался запах плесени и грязных носков. Среди чистого поля мы уткнулись в остатки каменной изгороди и, держась вдоль
