— Знаешь что, дед, иди–ка ты читать мораль, — тут я повысил голос. — Румолу! Но самое интересное мы ему не скажем.
— Что — интересное? — немедленно отозвался Румол, как раз проходивший мимо.
— Не понимаю, о чем ты! — вежливо улыбнулся я.
— Что — интересное? — повторил бое вой маг, обращаясь уже к белому.
Ли Хан молча шевелил губами, постепенно осознавая размер устроенной ему гадости. Естественно, молчание ему не помогло. Весь остаток дня Румол хвостиком ходил за белым, требуя открыть тайну, и постепенно зверея. До рукоприкладства дело не дошло — Ли Хан осознал невозможность достучаться до разума боевого мага и побежал за помощью к куратору. Пит понял суть конфликта мгновенно и разрешил его виртуозно — просто заявил Румолу, что никакой особой тайны нет.
— Тангор жил в Суэссоне, рядом с тамошними шахтами. Он хочет продать в Кунг—Харне какую–то грошовую фигню, но если местным расскажут, как она выглядит, они прекрасно смогут изобрести ее сами. Тогда денег ему не видать. И, кстати, я бы тебе тоже не рассказал — ты совершенно не думаешь, что болтаешь.
Алхимические секреты Румола не интересовали и он остыл. А Ли Хан начал отчетливо избегать моего общества. Вот это — правильная реакция!
На следующий день мы свернули с тракта на какую–то второстепенную дорогу и покатились по ней вниз. Предгорья быстро кончились, нас приняли в свои объятья влажная жара и тяжелый запах болот. Не густые джунгли, которыми, как говорят, знаменит дальний юг, а бескрайнее море изумрудной травы и шуршащего тростника, словно тарелка с заплесневевшим соусом. Тут и там, как хвостики диковинных пряностей, над топью возвышались исполинские деревья с незнакомой мне листвой, пространство вокруг которых было утыкано остовами их мертвых сородичей. В качестве особой приправы, на заросших островках проступали камни каких–то строений, разрушенных качественно и давно.
Ридзер морщился: именно такая вода — болотная, непроницаемая для солнца — была идеальна для заселения всякой потусторонней дрянью. Но тут мы ничего поделать не могли — прежде, чем изгонять отсюда нежитей, нужно было, как минимум, дорожки настелить. По той же причине не удавалось обыскать руины, соблазнительно маячащие вдалеке, и благодушия это не добавляло. На случай, если нежити окажутся способными вылезать из воды, Браймер укрепил защиту на грузовиках, но первым поражающим фактором оказались не чудовища.
Кот белого заблажил. Он начал мяукать громким, противным голосом и не останавливался ни на минуту, игнорируя почесывания Ли Хана и сдержанные матюги Ридзера. Очень скоро стало ясно, что убийство состоится: кота утопят в болоте, если потребуется — вместе с хозяином. Предчувствуя неизбежное, белый испросил разрешения развесить на грузовиках какие–то самодельные амулеты, выглядящие как узелки из травы и тростника, "для гармонизации духовных энергий". Как они работают (и работают ли вообще) я не понял, но кот заткнулся и это уже искупало все. Но снова возник вопрос о реальных возможностях Ли Хана. На какие еще сюрпризы он способен?
