Сожрал всё. Горд собой.
Космическим кораблём бороздил просторы советского балета. Во время очередного преодоления пространства и времени в коридоре неудачно вписался в полку с обувью. Перевернул на себя гуталин. Чёрный, конечно, в масть, но вылизывать с себя это дерьмо — сплошное расстройство.
Узрел в себе Хорошее. Перепугался вусмерть.
Нассал в лоток. Отлегло.
Эта принесла девятую миску. Ни хухры себе.
А две старых выкинула. Баланс: 7 мисок.
Сцука.
Нассал под кресло. Хорошо!
Давеча нализался арманьяку. Зажигал, как Наполеон в Москве. Мощным натиском сокрушил фужеры на столе, взял приступом книжную полку, наголову разбил врага в лице колонки от музцентра. Был сильно бит при Ватерлоо веником по жопе. Гордо удалился под ванну им. Св. Елены. Пишу историю героических завоеваний, присматриваю издателя.
Залез в амурный чат. Искал амурскую бабцу. Мурла было полно, породистой — ни одной. Разочарован. Пойду пожру. Играл с Этой во взятие Бастилии. Она пыталась взять мою Бастилию и заныкать её на антресоли, отбивал всеми лапами и клыками. Эта какая-то бодренькая, сцука, раз шесть атаковала. Но всё равно 6–0 в мою пользу.
Кресло-кресло, я не твой. Отпусти меня, кресло. Piss.
Всю ночь вслух, громко и отчетливо — так, чтобы до Этих дошло — размышлял, чего хочу ко Дню Рождения. Решил — хочу всё. И пожрать.
Решил, что юбилей надо праздновать с размахом. На что размахнуться — не решил.
Эта зачем-то достала чемодан и бросила его в комнате. Оборудовал себе в чемодане ДОТ. Играл во взятие Курска. Жестоко бил немецко-фашистскую гадину. Немецко-фашистская гадина сначала орала благим матом и хваталась за щиколотки, а потом надела миллион носков. Хрен прокусишь. Ненавижу сцуку.
Нассал под кресло. Хорошо!
День большой охоты. С утра увёл у Этой добычу — кусок говядины размером с целую корову. Жрал смачно и продолжительно. Нагружался до тех пор, пока пузом не продавил в полу яму. Сожрать всё не смог, осталось на обед.
Доволен.
НТВ сабражаит.
Опять показывали правильных бабцов. Говорят, родню моей любимой Амурской.
Орал на ящик и на Этих. Эти сочувственно разводили верхними лапами и ныкались по углам с виноватым видом. Негодую.
Эта приперла новокупленную шапочку и сразу кинулась показывать Этому. Этот побледнел и заперся в комнате. Я сразу ломанулся в лоток.
Конечно, такое пугало, что ни одна ворона ни-ни. И еще детям своим скажет, чтобы ни в коем случае. Пришёл честно пожрать. Смотрю — одна миска стоит пустая. Совсем пустая. Озверел. Взревел так, что Минотавр подох во второй раз — теперь уже от зависти. Построил Этих вдоль стенки и минут 20 читал им лекцию на тему «Частота кормления Плинтуса в домашних условиях». Добился установки трёх дополнительных мисок из личного запаса Этих. Со жрачкой, конечно.
