Не узнаю сам себя. Я даже мимо лотка ссать перестал, чтобы тискали чаще. Воистину, нужда заставит — и не так раскорячишься.
Фигня, сегодня наверняка опять туча народу припрётся. На руках отогреюсь.
Правда утром я Щастья таки немножко урвал: валялся между двумя тёплыми тушами и читал через два плеча сразу две книжки. На одной английскими буквами было написано какое-то Пузо, а в другой было про ведьм. Про чужое пузо мне не интересно, у меня своё есть. А на ведьм мне вообще поссать.
Но зато согрелся и подремал.
Я вечером Этих построю. Чтобы в течение всей зимы мне тут валялись в кровати по очереди. Греться буду. Нассал под кресло. Хорошо!
Пришёл Длинный Тощий. Притащил своего бабца. Бабец маленький. Ору Длинному Тощему: «Ты ваще дурак? Тебя ж посадят, она ж мелкая ещё!» Хихикает, идиот: «Смотри, ты Плину понравилась!» Взял бабца на абордаж и увёл от Длинного Тощего подальше. Развратникбля. Надо нассать ему в ботинки.
Потом Длинный Тощий наконец-то линять собрался. С боем отобрал своего бабца, надел верхнюю шкуру и сунул лапы в ботинки. Как заорёт: «Нассал, ссука!» «Ага», — говорю из-под ванной, — «обещал же!» Этот ржёт, как ошпаренный ишак, Тот, который не Этот, по ванной шваброй долбит, Эта вопит «Не обижайте котика!», бабца молчит. Длинный Тощий сложил ботинки в сумку и ушёл в тапочках. Пообещал, правда, что в следующий раз придет со стрихнином и газовым ключом-котоубийцей № 1.
Водил мужиков курить. Построил Этого, Того, который не Этот, и Длинного Тощего по росту и вывел на лестницу. «Вы теперь так курите», — говорю. Проследил, чтоб не кидали окурки на пол. Показал идиотам мусоропровод. Мужики шушукались, делали большие глаза и вели себя смирно. Пришлось, правда, прикрикнуть разок, чтоб домой шли. А то от длительного выгула-выкура Эти портятся. Проверено. Думаю, скоро придётся ещё и супервизором на прогулках быть. Труд облагораживает, ага.
Вчера слышал, как Этот в тоске, печали и соплях рассказывал Этой, что амурского лесного бабца не достать. Редкий вид, ага. Законом и прочими лесничими охраняется, взять домой — никак. Разве что сама придёт.
Впал в депрессию и апатию. Второй день ни жрать, ни пить не могу. И даже массандровского или хотя бы чинзано в доме нет, чтобы залить тоску. Страдаю.
Всё хреново. Лежу на диване пузом кверху, раскинув лапы. Скулю, как подстреленный волк. Эта волнуется, пытается кормить с рук креветками. Ворочу морду. Тошно, гадко, противно. Хочу амурского бабца.
