— Я хочу задать вам несколько вопросов.
— Убирайся, — буркнула старуха. — Я с такими, как ты, дела не имею.
Он надавил на дверь и открыл ее.
— Лучше будет, если ты выслушаешь меня, — сказал он. — Для тебя же лучше.
Старуха неуверенно подалась назад, отступив в беспорядочно заставленную вещами маленькую темную прихожую. Он с ненавистью отметил все, что в ней было: чучело фазана под стеклянным колпаком, изъеденная молью голова оленя, купленная на каком-нибудь аукционе в деревне в качестве вешалки для шляп, черная металлическая подставка для зонтов, разукрашенная золотыми звездами, стеклянный розовый абажурчик над газовой горелкой.
— Откуда у тебя эта сумка? — спросил он. — Имей в виду, мне ничего не стоит свернуть тебе шею.
— Эки! — крикнула старуха. — Эки!
— Чем вы тут занимаетесь, а?
Он открыл наугад одну из дверей и увидел длинную дешевую кушетку (сквозь дыры в покрывале был виден матрас), большое золоченое зеркало, картину с изображением девушки, стоявшей по колено в морской воде; весь дом пропах неприятной смесью духов и газа.
— Эки! — снова позвала старуха. — Эки?
— Так вон оно что! Ах ты, старая сводня, — сказал он, возвращаясь в прихожую.
Но теперь у нее была поддержка, ибо в этот момент появился Эки. Он вынырнул откуда-то из задних комнат, совершенно беззвучно — на нем были ботинки на резиновом ходу. Высокий, лысый, он смотрел на Рейвена с видом одновременно хитрым и благочестивым.
— Что вам угодно, дорогой мой?
Он принадлежал к совершенно иному классу; произношение его свидетельствовало о том, что он окончил хорошую школу и колледж, где изучали богословие. Правда, нос ему сломали явно не в колледже.
— Еще обзывается! — почувствовав себя в безопасности под защитой Эки, набросилась старуха на Рейвена.
— Я тороплюсь, — сказал Рейвен. — Ответь мне, где ты взяла эту сумку, и я ничего вам не сделаю.
— Если вы имеете в виду ридикюль моей жены, — сказал лысый, — так его ей подарила одна жиличка — верно, Тайни?
— Когда?
— Несколько дней назад.
— Где она сейчас?
— Она провела здесь одну ночь.
— Почему она отдала ей свою сумку?
— Мы живем только раз, — сказал Эки, — и следовательно... Вам известна эта цитата?
— Она была одна?
— Разумеется, она была не одна, — сказала старуха.
Эки кашлянул, прикрыл ей рот рукой и слегка отстранил ее, заслоняя своей грудью.
— С ней был ее нареченный, — пояснил он и приблизился к Рейвену. — Где-то я видел это лицо. Тайни, милая, принеси-ка номер «Джорнэла».
