Сэм отвечал, словно защищаясь:
– Когда она только начинала работать, то звонила по два раза в день. Затем, понимаете, она как бы обжилась там, и нам уже не нужно было все время перезваниваться. Хотя мы разговаривали каждый день. Обязательно. Есть люди, с которыми она общается в поезде каждую неделю, – быстро добавил он. – Они должны знать, была ли она там. Есть женщина, которая живет в Пензансе. Элен. Ларе она очень нравится. И, кажется, там был еще мужчина, хотя о нем Лара в последнее время не упоминала. Но она ходила с ними в бар. Многие люди должны знать, села она на этот поезд или нет. Те самые люди, с которыми вы разговариваете… – Его голос замер.
– Она выписалась из своего отеля как обычно, – крикнула я из кухни. – Сегодня утром я звонила туда, где она останавливается. Там говорят, что в пятницу она съехала.
На самом деле служащий отеля сказал: «Они всегда выписываются в пятницу», – но я сочла это за случайную оговорку спешащего администратора. И я совершенно точно не собиралась упоминать об этом полицейским в присутствии Сэма.
– Как только вы получите от нее известие, – заговорил Александр Зеловски, пока я разливала вторую порцию кофе в две полосатые кружки, – пожалуйста, дайте нам знать. Немедленно. Это крайне важно. Попросите ее срочно связаться с нами. Тем временем наши коллеги будут опрашивать других пассажиров, чтобы получить информацию, которая может помочь нам отследить ее перемещения.
В Алексе Зеловски чувствовалось нечто утонченное, я бы даже сказала – в нем есть глубина. Если бы я его раскрашивала, то использовала бы нежный бледно-голубой цвет, мой любимый. Мне стало интересно, что может происходить в его душе. Я давно уже не встречалась с новыми людьми, а сегодня утром, при самых тревожных обстоятельствах, познакомилась сразу с несколькими.
В попытке перестать думать о Ларе я мысленно раскрашивала полицейских. (Джессика оказалась оранжевой с несколько более уязвимым желтым цветом по краям.) Кто-то умер, а Лара была неизвестно где. Я изо всех сил старалась не представлять ее искалеченное тело в железнодорожном рву на одном из перегонов, куда его сбросила с поезда какая-то темная, расплывчатая фигура, потому что Лара слишком много знала.
Инициативу снова перехватила Джессика и стала расспрашивать в гораздо более прямой и резкой манере, чем Александр, не ссорились ли Сэм с Ларой в прошлые выходные, не склонна ли она к обидам, нет ли какой-нибудь причины, по которой она могла бы не захотеть явиться домой. Не бывало ли так, чтобы Лара забывала свой телефон и кошелек? Не имеется ли у нее каких-то постоянных медицинских проблем? Все это продолжалось очень долго. В свете смерти того мужчины эти вопросы выглядели добрыми – такими вопросами, которые, при правильных ответах, могли вернуть Лару обратно с извинениями за беспокойство.
