Сирена стояла в нескольких метрах от него. Когда-то мутант, несомненно, был женщиной: на это указывали длинные, ниже плеч, волосы, тонкие черты лица и худые сморщенные грудки, вывалившиеся из-под растрепанного грязного савана, служившего мутантке одеждой. Больше общего с женщиной у твари не было ничего.
Сгорбленная фигура, неестественно вывернутые коленки и чересчур длинные для человека руки, оканчивающиеся грубыми ногтями, больше похожими на звериные когти. Темные полопавшиеся губы. Лицо, искаженное гримасой ярости. Но главное – глаза. Неестественно черные, как будто зрачок заполнил все глазное яблоко. Они отталкивали и одновременно притягивали взгляд хакера. Тварь качнулась вперед, и Софт понял, что сейчас он умрет… если только не сделает того, что нужно от него твари.
Перевернувшись на спину, хакер потянулся к забралу шлема. Пальцы в мокрой перчатке не сразу нашли фиксатор, пару раз скользнув впустую. Мутантка выжидала, будто понимая, что он делает. А может, и правда понимала? Второй рукой он пытался нащупать автомат. Автомата не было.
Наконец, ему удалось нажать кнопку фиксатора и забрало поехало вверх. Ему показалось, или сирена улыбнулась? Да ну, не может быть. Правая рука скользнула к кобуре, откинула ремешок крепления, удерживающего пистолет. Рукоять привычно ткнулась в ладонь. Сирена открыла рот и сделала шаг.
В этот раз звук был не таким мучительным. Странно, но ему почудилось, что в крик даже пыталась вплестись какая-то мелодия. Тварь шла вперед медленно, подав назад плечи и выпятив грудь. Она вдруг стала меняться – и Софт выдохнул от удивления.
У нее было лицо его одноклассницы. Девушки, по которой сохла половина класса и которая предпочла мажорам и отличникам спортивного парня, повернутого на компах. Он будто заново пережил тот момент: привкус шампанского и дорогой помады на губах, треск выпускного платья и скрип парты в темном пустом классе. Наваждение длилось не больше секунды, потом исчезло.
Теперь тварь была сестрой его друга, долго изводившей его вниманием и наконец получившей свое на крышке стиральной машины в ванной комнате, во время пьяной вечеринки. Потом она стала случайной шлюшкой из бара. Незнакомкой, встреченной в увольнении. Боевой подругой из Отряда. По очереди – всеми женщинами, что он когда-то познал. Тварь приближалась медленно, и на перекошенной ее морде теперь проступало совсем человеческое чувство – смятение.
Когда сирена нагнулась над ним, она была той голубоглазой блондинкой, с которой он начал встречаться незадолго до побега в Зону. До твари было подать рукой, и через иллюзорный запах духов и свежевымытых волос пробивался другой, настоящий – смрад гниющей, разлагающейся плоти.
