Специальная глава работы Р. Радзика посвящена анализу причин, обусловивших отставание процесса формирования белорусской нации, т. е. той же проблеме, которая заявлена в качестве цели нашего исследования. Поэтому на ее положениях остановимся подробнее. В качестве объектов сравнения были избраны литовцы, галицийские украинцы и словаки. Автор утверждает, что запаздывание национальных процессов в Беларуси было обусловлено содержанием белорусской народной культуры, особенностями социальной структуры и политикой государственной власти. По мнению Р. Радзика, для белорусской традиционной культуры был характерен чрезвычайно низкий уровень исторического сознания. Утверждение не лишено оснований, вместе с тем такой вывод мог бы быть доказанным только в результате проведения сравнительных исследований фольклора. Подобное исследование представляется нам весьма трудоемким и методологически проблематичным: как, например, измерять интенсивность исторического сознания. Автор же приводит ряд сторонних мнений относительно уровня его развития среди белорусов, что само по себе интересно, однако не тождественно собственно народным представлениям [379, с. 174, 175]. Необходимо добавить, что формы традиционного исторического сознания белорусов действительно изучены явно недостаточно. Однако даже первые опыты в этом направлении свидетельствуют, что эти представления были не столь бедны, как это может показаться на самом деле. Характерны в этом отношении предания о Рогволоде и Рогнеде, С. Батории, Ст. Понятовском, Екатерине II и т. д. [90, с. 76-78].
Р. Радзик неоднократно подчеркивает крайне негативные последствия ликвидации в Беларуси униатской церкви. В результате этого белорусы, в отличие от западной части украинцев, литовцев, словаков и словенцев, были лишены социальной группы, которая наилучшим образом смогла бы артикулировать национальные идеи. Естественно, ликвидация униатской церкви едва ли способствовала формированию белорусской идентичности, однако, на наш взгляд преувеличивать значение этого события не следует. Развитие национальных движений ряда народов проходило успешно и без значительного участия духовенства (например, у латышей, эстонцев, финнов, да и в надднепровской Украине). Кроме того, роль униатского духовенства в Западной Украине была не столь однозначной. Значительная часть его была не национально, пророссийски ориентированной. Весьма характерна в данном случае судьба и эволюция взглядов одного из членов «русской троицы» Я. Головацкого. Отметим также, что ликвидация унии в Беларуси в значительной степени была вызвана позицией униатского духовенства. Кроме этого, к моменту ликвидации унии к ней относилось не 80 % белорусов, как в конце XVIII в., а значительно меньше.
