Будучи производным осознания территориального единства и этнолингвистического подобия, национальное самосознание оказывает исключительное воздействие на поведение людей: ориентирует на потребление преимущественно культуры той системы, в рамках которой проходила их социализация. Таким образом, следствие (национальное самосознание как следствие национальной системы трансляции этнокультурной информации) выступает в качестве причины собственной причины (национального коммуникативного механизма), благодаря чему возникает цикл, замкнутая связь, способная к саморазвитию и обогащению из самой себя. Именно она и обеспечивает системность и самодостаточность нации — способность поддерживать себетождественность в пространстве и времени.
Формирование нации есть процесс целенаправленной социальной инженерии, естественным образом лимитированной готовностью общества к ее восприятию. Национальный проект как идеальная модель едва ли может считаться изобретением исключительно англосаксонской традиции, однако в каждом конкретном случае эта идея скорее была заимствованной, чем вновь созданной.
Существуют два базовых варианта формирования наций: на базе сложившегося государства и на базе этнической общности. Второй вариант типичен для большей части народов Центрально-Восточной Европы. Для него особенно характерна многоступенчатость трансформации, включающая промежуточное состояние (национальность, «этнографическая фаза», фазы «А», «Б», «В»)-
Скорость развития каждого конкретного процесса формирования нации зависит от ряда факторов, включая модернизационную готовность, наличие социального конфликта, пригодного для артикуляции в этнонациональной форме, а также — социальной группы, способной это сделать, конфигурации «примордиальных» отношений и т. д. На определенных этапах формирование идентичности может осуществляться не национальными лидерами, а силами, не заинтересованными в конечной победе национального движения, например колониальными администрациями.
ГЛАВА 3
ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ БЕЛАРУСИ И ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ ОБЩНОСТЕЙ В ЦЕНТРАЛЬНО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ (1810-е — начало 1860-х гг.)
К вопросу об этническом самосознании М. Бобровского и И. Даниловича
Среди нерешенных проблем историографии этнической истории Беларуси особое место занимает вопрос о времени зарождения белорусского национального движения. В польской, немецкой и американской историографии его относят к началу XX в., в белорусской же — к 1810-м гг. и связывают с деятельностью группы во главе с профессорами Виленского университета Михаилом Бобровским и Игнатием Даниловичем. Существует устойчивая традиция, предписывающая им роль аачинато-лей белорусского национального возрождения. Достаточно напомнить работы А. Цвикевича [243], В. Талочки [219], А. Станкевича [389], Б. Бялокозовича {333], О. Латышонка [87], В. Шведа [306], а также ранние публикации автора [222, 344]. Следует отметить, что, например, А. Станкевич считал, что у М. Бобровского национального самосознания еще не было, «однако он был к нему достаточно близок» [389, с. 45]. Б. Бялокозович отмечал, что М. Бобровский и И. Данилович «не имели еще четко обозначенного национального самосознания и идентичности», что это был период «неосознанного» национального возрождения» [333, с. 56, 63]. Комплексный анализ биографических сведений, свидетельств современников, а также малоизвестного эпистолярного наследия М. Бобровского позволяет значительно уточнить этот вопрос.
