Риторика латышских и эстонских русофилов вне всякого сомнения напоминает сочинения «западно-русов». И это абсолютно неудивительно. Буквально каждое национальное движение в Центрально-Восточной Европе перед лицом непосредственного противника стремилось заручиться поддержкой мене угрожающей, как это могло показаться, силы. Естественно, русофильство в Прибалтике и «западно-русизм» в Беларуси далеко не одно и то же. Так же как и не сопоставимы фигуры, например, М. Коялови-ча и К. Вальдемарса. Русофильство латышей было куда более национальным, чем «западно-русизм» по-белоруски этничным. Однако и преувеличивать это также не следует, если учесть, что, с одной стороны, во второй половине XIX в. ни латыши, ни эстонцы еще не ставили вопрос о какой-либо форме даже автономии, а, с другой стороны, что «западно-русизм» был представлен не только действительно одиозными фигурами типа К. Гаворского, но такими личностями, как И. Носович, Е. Романов, Е. Карский, без которых формирование белорусской национальной идеи едва ли было бы возможным.
В данном случае необходимо отметить, что вообще грань между «западно-русской» и собственно белорусской национальной позициями применительно к 1870-1890-м гг. провести достаточно сложно. Поляризация эта произошла значительно позже — во второй половине 1900-х гг., когда белорусское национальное движение стало заметной политической и культурной силой.
Вне всякого сомнения, что во второй половине XIX в. именно активность «западно-русов» в первую очередь способствовала артикуляции белорусской этничности. Достаточно упомянуть такие, и по сей день впечатляющие своим объемом и содержанием публикации, как «Словарь белорусского наречия» (1870) И. Но-совича, «Обзор звуков и форм белорусского языка» (1885) и «К истории звуков и форм белорусской речи» (1893) Е. Карского, «Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края» (1887-1893) П. Шейна, первые пять выпусков «Белорусского сборника» Е. Романова, «Очерки простонародного житья-бытья в Витебской Белоруссии» (1895) Н. Никифо-ровского и т. д. Добавим к этому реализацию в буквальном смысле грандиозных проектов публикации исторических документов — 26 (из 39) томов «Актов, издаваемых Виленской комиссией для разбора древних актов» (1865-1899), 11 (из 14) томов «Археографического сборника документов, относящихся к истории Северо-западной Руси» (1867-1890), 15 томов «Актов, относящихся к истории Южной и Западной России» (1863-1892).
