Даже два (в том же ящике чуть дальше лежит пистолет).
Так, а теперь задвинем ящик, и давай по-нормальному, без глупостей.
О чём она думала перед этим… Пока служила у Софи, всё могла держать в голове. Теперь же то и дело что-то упускает. Будто идеально работавшая до сих пор машинка всё-таки сломалась.
Ах да, Феликс.
С Феликсом на самом деле всё просто, можно даже ничего не предпринимать. Ещё одна его уязвимость (которую Китти нигде не упоминала, потому что это могло быть кем-то использовано) — он не выносит одиночества. Значит, скоро явится сам.
Она встала из-за стола; не раздеваясь, прилегла на подушку. Может, сегодня всё-таки удастся заснуть, хоть ненадолго.
Почти тут же троеточьем раздался дверной звонок. Китти приподняла голову.
— Раньше, чем я думала.
— Да я это, я! — бросил в ответ Феликс. Нафига она вообще спрашивает: кто ещё в новые времена будет вызванивать традиционный позывной подполья.
Китти открыла дверь — как всегда, безупречно элегантна и глянцева. Час ночи.
— Заходи, — она отодвинулась от дверей. — Что-то не так? Неважно выглядишь.
— Ты прекрасно знаешь, что как, — пробормотал он.
— В общих чертах.
Они прошли в комнату. Китти уселась на диван и смотрела со спокойным внимательным любопытством. Феликс сел рядом.
— Так ты… Хотел что-то сказать? — наконец поинтересовалась она.
Феликс попробовал было, но понял, что слова разбежались. Что их просто и нет уже.
— У тебя есть что-нибудь выпить?
Китти слегка удивлённо подняла брови:
— Всё совсем плохо?
Феликс не ответил. Китти легко поднялась и вышла.
— У меня… — раздался её голос с кухни. — Кажется, ничего нет. А, есть такая штука, — она появилась в дверях, держа зеленоватую бутылку.
— Что это?
— Nolle. Вроде мятного абсента. Жуткая гадость.
Она наполнила два матовых стакана из толстого стекла, один передала Феликсу, а со вторым села обратно на диван.
Феликс отпил было, но закашлялся после первого глотка.
— Я же сказала, жуткая гадость, — без интонаций проговорила Китти. Сама она просто сидела, держа стакан в руках и глядя в стену перед собой.
— Ладно, — Феликс поставил стакан на пол. — Можно и так.
Он подождал ещё с минуту, собираясь с мыслями.
— Лаванда не хочет меня принимать — тут ты, кажется, выиграла, — он невесело усмехнулся. — Пробовал через Гречаева, ещё по-разному… Всё глухо. Кому какое дело.
— Дела нет никому, — нечётким эхом отозвалась Китти. — Всё, что в нас было для них… полезного, мы уже сделали. И этот мир… уже не наш. В нас он не нуждается.
