Но мой собеседник не спешит в объятия Морфея. "Старикам не спится!" — шутит он. Владимир Сергеевич — так его зовут — по армейским меркам совсем не молод. Ему хорошо за сорок, и, как он пошутил, служит он уже больше, чем живёт. В том смысле, что "календарных" лет, в которых считается служба военного лётчика, со всеми "реактивными" и арктическими, у него сорок восемь, что на три года больше, чем ему по паспорту.
Владимир Сергеевич служит в штабе ВВС-ВКО, но до сих пор сам летает. На ЗФИ он летит с проверкой. Там развёрнут пункт наведения истребителей и ведётся строительство полосы, после окончания которого там встанут на боевое дежурство тяжёлые перехватчики, и она станет настоящей противовоздушной крепостью. Десять лет своей службы Владимир Сергеевич провёл в Арктике, служил в Амдерме, Тикси, Североморске…
"Когда я пришёл в "арктический" полк, — вспоминает Владимир Сергеевич, — мой "комэска" при знакомстве, увидев на моей тужурке знак лётчика первого класса, сказал с улыбкой: "Ты, Володя, его пока на оборотную сторону тужурки привинти…". Я тогда даже обиделся! Что за глупый совет? Но очень скоро понял, о чём он говорил. Полёты над Арктикой — это совершенно особые полёты. Арктика — почти как другая планета. Во-первых, ты почти всё время летаешь над морем. Летом — частично открытым, зимой весной и осенью — над ледовыми полями. Внизу на тысячи километров ни единого человеческого жилья. До ближайшего запасного аэродрома полторы тысячи километров. Поэтому каждый полёт — это небольшой экзамен.
Во-вторых, Арктика — это полное отсутствие каких-либо ориентиров. Только попав сюда, понимаешь, насколько на "большой земле" лётчик привязан к зрительному ощущению пространства. Конечно, средства навигации сильно упрощают жизнь, но всё равно в воздухе цепляешься глазом за знакомые русла рек, огни городов, блюдца озёр, а в Арктике ты буквально оказываешься в белом шаре. Если нет солнца, то земля сливается с небом в одну белую стену. И можно вообще потерять ощущение, где верх, где низ. Возникает ощущение, что ты просто висишь в воздухе без всякого движения. Как говорят, "попал в клей". Двигатели ревут, приборы показывают скорость, но полная иллюзия, что ты замер на месте… Ночью то же самое: внизу — ни огонька, ни "зеркала" воды. В лучшем случае — звёзды. Иногда Арктика вообще начинает шутить — вдруг возникает ощущение, что ты летишь с креном. Выравниваешь корабль, ощущение проходит, а стрелки приборов вдруг начинают "разбегаться": самолёт вошёл в крен. И нужно уметь взять себя в руки, довериться приборам.
