На автобусной остановке возле парка скопилось много народу. Журка туда. Ходит между людьми, разглядывает. У одного одежду клювом потрогает, качество материи проверит. Другой жмётся от страха, такого Журка обязательно клюнет. Не любит трусов.
Пора лететь на рынок. Там он не унижается, не просит — сами дают. Кусочек свежего мяса можно съесть, а вот это мясо, извините, ешьте сами. Сегодня на рынке что-то новенькое: приехал восточный человек. Целый ящик мочалок привёз. Часть разложил на прилавке, красиво разложил, мочалки жёлтенькие, на цветы похожи. Пока восточный человек покупателей медовым голосом зазывал, Журка сзади к ящику подкрался. Быстренько одну мочалку за другой из него повыкидывал. Тоже разложил. Ветер мочало треплет, плавно колышет. Журка не выдержал — красота-то какая, запрыгнул на мочальный ковёр и ну выплясывать. Всё запутал. Хозяин кричит: «Что за город, птицы ходят, безобразничают!» А вокруг все со смеху помирают. «Чего смеётесь! — кричит. — Сдать его надо куда следует, весь товар разбросал!» Журка не любит, когда кричат, вмиг на обидчика налетел, клювом, как пикой, колет, крылом бьёт. Не выдержал продавец мочалок, под прилавок залез.
Очень любит Журка спорт. Стадион. Беговые дорожки. Соревнования между школами. Массовый забег. А вот и Журка стоит в стороне, скромненький такой, его и не видно. Но подождите, скоро увидите.
Старт. Выстрел. Бег с препятствиями. Журка рядом с дорожкой бежит (она пока вся народом забита). Прыгают ребята через барьеры, и Журка одновременно через воображаемые препятствия перескакивает. Ему-то хорошо, крыльями помогает, а перед самым финишем дорожка свободнее стала, Журка решил: хватит в стороне быть. На дорожку вылетел, бежит первый, пыхтит от волненья, как бы не обогнали. Мешает ведь, и зло берёт, да что с ним сделаешь…
Кошку или собаку на территорию Дома пионеров не пустит — мало ли что эти проходимцы натворить могут. Перья распушит, чтоб грозней казаться, коршуном налетает. А однажды много собак в гости нагрянуло. Журка голову вверх поднял, гордо, чтобы не показаться трусишкой, бочком, бочком, как бы между прочим, подошёл к людям, презрительно посмотрел на них. «Я вас же оберегаю, а вы смеётесь». Собачьих гостей выпроводили, а обиженный Журка с достоинством, ни на кого не глядя, удалился домой.
Только один раз не ночевал Журка дома. Подарили юннатам аистиху. Красотка — хоть куда. Ребята за друга рады, — вот, думают, Журке счастье привалило, хорошая невеста. Журка вернулся под вечер. Увидел этакую красавицу в своей клетке и голову опустил. Повернулся, взлетел на колокольню — там и спал. Только на другой вечер домой вернулся. Аистиху выпустили ещё утром. Но Журка дня два на ребят не глядел — это надо же, верного, испытанного товарища променять, на кого? На франтиху.
