чтобы поверить, что все это направленно в мою сторону.
Когда мы только зашли сюда, я был скептически настроен в отношении его душевного состояния
и настоящей мотивации такой резкой перемены в нашей дружбе. Но, чем больше он говорил, тем
больше я осознавал, насколько искренним он был, и внезапно все ощущения, которые были раньше, в
грузовике, начали приобретать смысл.
Забавно, что за все эти годы, что я знал Коннора, он всегда был под запретом в моей голове. Мой
гетеросексуальный лучший друг, который переспал со множеством женщин на протяжении всех наших
лет в колледже. Мне никогда не приходило в голову, заглянуть под поверхность нашей дружбы, чтобы
поинтересоваться – почему мы настолько подходим друг другу. Я никогда не позволял себе смотреть на
него так, потому что всегда понимал, что из этого никогда не получиться отношений, и не имело
значения, насколько они были бы, несомненно, идеальными. Но сейчас…когда он лежал, растянувшийся
по моей постели, наглаживал ладонью свой член и облизывал губы, я определенно думал об этом, и
моему члену нравилось то, что он слышал.
Я потянулся, чтобы расстегнуть молнию, и когда сделал это, то заметил, что Коннор сделал то
же самое, и не мог остановить себя, пихнув руку в свои штаны, и сжал свой ствол в кулаке.
– Ох, черт. Тай…иди сюда.
Я не был уверен, чего ожидать, когда дело касалось Коннора–любовника…Вообще–то, это ложь.
Я всегда представлял его доминирующим…и когда он лежал и смотрел на меня так, казалось, я попал в
точку. Он командовал мной с давних пор.
С распахнутыми рубашкой и брюками, я положил колено на кровать и пополз по матрасу, пока
не навис над ним, а он не схватил мою задницу.
– Я спрашиваю тебя еще раз…
– Да. Я чертовски уверен, – сказал он, перебивая меня и приподнимаясь, чтобы прихватить мои
губы своими. Коннор утопил свой язык у меня во рту и вот тогда я перестал сопротивляться. Я поднес
руку сбоку от его лица и погладил ладонью щетину, пока переплетался своим языком с его, и звук,
вышедший из грохочущей груди, был чистым удовольствием.
Я качнул своими бедрами поверх него и его пальцы вжались в изгибы моего зада, когда он
выгнулся, протащив свою эрекцию вдоль моей. Тогда он освободил свои губы, и когда я решил, что он,
возможно, передумал, он снова доказал, как я ошибался. Коннор сверкнул в меня ухмылкой, которая
была настолько сексуальной, что я весь заизвивался на нем в ответ.
