Мокрушина продержали в ЦКБ почти три недели, как минимум на неделю дольше, чем он сам первоначально предполагал. За это время, надо сказать, врачи основательно его подлечили: с легкими теперь полный порядок, сломанное ребро худо бедно срослось, поврежденная кисть левой руки почти пришла в норму, от синяков не осталось и следа… Немного, правда, беспокоили периодически возникающие в области крестца боли, но со временем, как заверил его лечащий врач, и это должно у него пройти.
Рейндж, наверное, уже и сам свинтил бы из этой навороченной больнички, если бы не одно "но". Вернее, самовольно выписаться из ЦКБ ему мешали сразу два обстоятельства. Во первых, как он уже врубился, санкцию на его выписку отсюда должен дать "свояк" – так сотрудники "группы 4" обычно меж собой называют полковника Шувалова – или же тот, кто отдает приказы последнему. К примеру, Мерлон. А вовсе не местные медики, которым, учитывая профиль их заведения, к подобным странностям, наверное, не привыкать. Во вторых, что уже интересно для самого Рейнджа, здесь в разные смены работают две молоденькие симпатичные медички, с которыми он принялся отчаянно флиртовать уже с первого дня, невзирая на высокую температуру и целую коллекцию травм и ушибов.
Всего за несколько часов до выписки из ЦКБ Мокрушина в его больничных апартаментах навестили двое товарищей: Кондор, о котором в последнее время ходили самые противоречивые слухи, просочившиеся даже сквозь больничные стены – его ведь здесь навещал не только "свояк", но и другие ребята из "четверки", а также еще один хороший знакомый, Лешка Подомацкий.
Бушмин Рейнджу был как родной брат. Знакомство они свели еще в училище, будучи зелеными курсантиками, да так потом и шли по жизни рука об руку. Служить им довелось в одной части, в самой западной точке страны, в Балтийске, в знаменитой гвардейской Белостокской орденоносной бригаде морской пехоты. В начале девяносто пятого в составе сводного батальона этой же бригады штурмовали "правительственный квартал" в Грозном, а летом того же года дрались в горных районах Чечни. Это уже в конце девяностых годов их "убойную связку" присмотрел для себя по случаю сам Шувалов, который и обеспечил морпехам скорый перевод в Москву, где их после трехмесячной переподготовки включили в штат центрального аппарата ГРУ, откуда, опять же по протекции "свояка", отобрали в подотдел активных мероприятий "четверки".
За последние пять с лишком лет многое случилось, всего и не упомнишь. Можно сказать, прошли они на пару с Кондором не только огонь и воду, но и еще множество всяких разных опасных и оч чень опасных мест как в стране, так и за ее рубежами. От древних кенигсбергских подземелий еще в ту пору, когда сразу несколько крутых организаций устроили настоящую охоту на припрятанные нацистами сокровища и исторические реликвии, до Среднего и Ближнего Востока (в Бейруте, куда они приехали вроде как посредниками "оружейной мафии", им удалось не только сорвать банк в одном из местных казино, но и "уконтрапупить" крупного ливанского дельца, через которого осуществлялось финансирование ваххабитов и радикальных исламистов в России, вместе с его ближним окружением)…
