Помощник главы государства, открыв тисненую, с гербом папку, ровным голосом прочел "закрытый" указ президента страны о награждении группы офицеров, "сотрудников российских спецслужб", отличившихся в ходе проведения на территории Чеченской Республики "специальной операции", высокими государственными наградами (даже в этом "закрытом" указе нет ни словечка о том, что "офицеры" эти являются также сотрудниками "группы 4", и точно так же не приводится никаких деталей "спецоперации", в которой довелось поучаствовать этим людям).
Только сейчас Андрей обратил внимание на одно довольно странное обстоятельство: у мужчины, ассистирующего Верховному, при себе имелось только три комплекта наград, а не четыре, как того следовало ожидать.
Глава государства начал награждение с младших по возрасту и званию сотрудников, для каждого из которых он находил какие то важные, иногда исполненные легким юмором, иногда – как могло бы показаться – хранящие некий внутренний подтекст слова. Что то в таком роде президент сказал и стоящему рядом с Бушминым Подомацкому, перед тем как вручить тому орден Мужества.
Собственно, на Леше Подомацком – по прозвищу Леший – раздача государственных наград закончилась.
Бушмин, не зная, что и думать, глядел прямо перед собой.
Он не видел – вот так, воочию – этого человека год или чуть поболее. И только сейчас, стоя лицом к лицу с Верховным, понял, насколько тот изменился содержательно, насколько прибавилось глубины, энергии и объема. А также, как ни странно, личного человеческого обаяния – чуточку, как показалось, холодноватого обаяния; но ведь власть и не обязана быть теплой, белой и пушистой.
Андрей, уловив вопрос в глазах стоящего напротив человека, тут же представился.
– Здравствуйте, Андрей Михайлович, – знакомо улыбнувшись краешком губ, сказал президент.
– Здравия желаю, товарищ Верховный.
– Удивлены таким поворотом?
– Эммм…
– Признаться, мы попали с вами в затруднительное положение. – Верховный, словно призывая остальных в свидетели, оглянулся на стоящих чуть сбоку и позади Мерлона и Шувалова. – Безусловно, вы заслужили самую высокую награду. Мы могли бы вам присвоить высокое звание Героя, но…
– Но у вас, Бушмин, уже имеется "звездочка", – подсказал Мерлон. – А мы, как известно, решили отказаться от бытовавшей в минувшую эпоху практики вручать кому либо повторно столь высокую награду, плодя тем самым "дважды" и даже "трижды" Героев.
– Может, присвоим Андрею Михайловичу очередное воинское звание? – задумчиво произнес Верховный.
