– А что, Мёлле – такой большой город? – удивился Арне.
– Нет, совсем небольшой.
– Тогда поезжай, поговори с народом. Потолкайся в гавани, всегда найдется кто-нибудь, кто знает.
– Хорошая идея, – согласился я. – Сейчас у меня встреча с фотографом, это она снимала Бьёркенстама возле отеля. Ну а потом сразу в Мёлле…
Стоило мне помянуть Бьёркенстама, как Эмма подняла глаза. Боль или страх – трудно понять, что в них было. Я обнял ее, попрощался с Арне и вышел к машине.
На часах было чуть больше восьми, но я уже понял, что нам предстоит пережить один из самых жарких дней нынешнего лета. Солнце накалило камень, превратив переулок в подобие духовки, а воздух дрожал и переливался всеми цветами радуги, как это бывает в фильмах про Лос-Анджелес. Не исключено, что слухи о глобальном потеплении не такая уж ерунда.
Чуть к северу от Мальмё меня осенило: Гари Полистер, вот кто играл тогда в защите «Манчестер юнайтед» вместе со Стивом Брюсом! Гимнастика для мозгов вообще полезная вещь. Арне разгадывает кроссворды, я вспоминаю составы футбольных команд.
В Сольвикене было так же жарко, как и в Андерслёве. Зато, добравшись до дома на этот раз, я не обнаружил никаких следов взлома. Ключ, правда, по-прежнему застревал в замке, но комнаты я нашел в том же состоянии, в каком оставил.
Я позвонил Эве Монссон и спросил, что новенького. Но она только что проснулась, и ей было нечем меня порадовать.
Спустившись в ресторан, я разогрел в духовке два багета, выставил на стол чашки, масло и начинку для бутербродов. Я как раз наливал себе кофе, когда на поднимающейся от моря лестнице показалась Бритт-Мари Линдстрём.
– Вы одна? – удивился я.
– Напарница осталась в машине. Она из тех, кто предпочитает мобильники живому общению.
В шортах цвета хаки, белой футболке и стеганом жилете с множеством карманов всевозможных форм и размеров – я называю такие фотокуртками – Бритт-Мари выглядела как истинный папарацци старой закваски.
Она водрузила ноутбук на стол.
– Я разговаривал со Щенком, но…
– Со Щенком? – удивилась Бритт-Мари.
– Простите, вообще-то, он Тим Янссон, но коллеги называют его Щенок… по крайней мере, я его так называю…
Бритт-Мари кивнула, как будто действительно что-то поняла. Потом открыла крышку и включила ноутбук.
Не прошло и минуты, как на мониторе появились интересующие меня фотографии.
Всего четыре штуки. Первая – исходный снимок Якоба Бьёркенстама на фоне белого джипа. Остальные так или иначе представляли собой увеличенное изображение автомобиля. Разобрать номерной знак, несмотря на все старания Бритт-Мари, ни на одном из них не представлялось возможным: мешал стоявший поперек дороги мотоцикл.
