Имя Рэтленда если и появляется в некоторых шекспировских биографиях, то лишь в связи с его дружбой с графом Саутгемптоном; нередко даже в очень солидных научных трудах его путают с другими Мэннерсами — с его братом и двоюродным дедом>>{24}. А ведь Шекспир знал дорогу в Бельвуар! Об этом говорит не только его имя в честеровском сборнике, но и уникальная запись в расходной книге дворецкого Бельвуара, от которого вскоре после смерти Роджера Рэтленда Шекспир получил несколько десятков шиллингов золотом.
Что касается такого невнимания к однокашнику Гамлета и его спутнице жизни со стороны сегодняшних шекспировских биографов, то часто причиной этого является простое незнание важных фактов и содержащих их источников, отсутствие интереса к их исследованию. Конечно, немало трудностей порождает для учёных плотная завеса секретности (напоминающая чем-то масонские таинства), созданная вокруг Голубя и Феникс ими самими и их поэтическими друзьями. К сохранению своих тайн «поэты Бельвуарской долины» относились, как можно судить по многим признакам, весьма серьёзно. Это видно и по тому, как тщательно сохранялась тайна их необычных похорон, по тем приёмам маскировки и умолчаний, которыми изобилуют честеровский сборник и джонсоновская пастораль «Печальный пастух», из оборванного на полуфразе стихотворения Джонсона, из нескольких сохранившихся писем его и Джона Донна.
Однако исследование и освещение важных свидетельств, указывающих на существование закрытого поэтического кружка, с которым оказываются связаны крупнейшие писатели и драматурги эпохи, включая самого Шекспира, затруднялись — и продолжают затрудняться — не только созданной ими завесой секретности. Есть и другие причины. Здесь и давние, освящённые авторитетами и традициями представления, и влияние хрестоматийного, или компилятивного, подхода к явлениям, корни которых лежат достаточно глубоко от поверхности. Играет свою роль и повышенная осторожность наших британских и американских коллег при обращении к именам, фигурировавшим в продолжающейся ожесточённой полемике вокруг «шекспировского вопроса». Ведь Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд, является одним из так называемых претендентов, то есть одним из тех живших в шекспировскую эпоху людей, которых ряд исследователей в XIX—XX веках заподозрили в том, что именно они были подлинными авторами шекспировских пьес, поэм и сонетов.
Спору между сторонниками «еретических» гипотез и теми, кто отстаивает традиционные представления, — полтора века. Однако читатели в нашей стране долгое время получали всю информацию о Великом Споре вокруг Шекспира — споре, не имеющем прецедентов в истории мировой культуры, — только в односторонней, да ещё сдобренной упрощённой идеологией интерпретации. Пришло время ознакомить наших читателей с подлинными причинами возникновения Великого Спора и его непростой историей.
