«Наслаждайтесь музыкой стихов…»
Поскольку гипотеза Брауна не получила убедительного подтверждения, поиски Голубя и Феникс продолжались, и не только вокруг Джона Солсбэри. В 1937 году совершенно новую гипотезу предложил Б. Ньюдигейт, который обнаружил в хранящемся в Бодлейанской библиотеке в Оксфорде манускрипте копию «Оды восторженной» Бена Джонсона с надписью «То L:C:of:B», то есть «Люси, графине Бедфорд».
Графиня Бедфорд, урождённая Харрингтон (1581—1627), сестра поэта Джона Харрингтона, известная историкам и литературоведам как очень образованная дама, близкая ко двору короля Иакова, друг и патронесса многих известных поэтов, в том числе Джонсона, Донна, Чапмена, Дрейтона, Дэниела. «Блестящая Люси», как её звали поэты, была постоянной участницей дворцовых театрализированных увеселений. Основываясь на этих надписанных от руки инициалах и на джонсоновском стихотворении «Феникс постигнутый» (где поэт прямо говорит, что Феникс — реальная женщина), Ньюдигейт отождествляет честеровскую героиню с графиней Бедфорд, а её мужа Эдуарда — с Голубем. Однако отношения супругов Бедфорд, вступивших в брак в декабре 1594 года, не были платоническими: у них рождались дети, и оба они здравствовали долго и после 1601-го, и после 1611 года — дат, отпечатанных на титульных листах «Жертвы Любви», что никак нельзя согласовать с честеровской историей Голубя и Феникс. Ньюдигейт, в сущности, и не пытался это сделать, надеясь, что дальнейшие исследования в данном направлении смогут прояснить картину. Гипотеза Ньюдигейта остаётся недоказанной, но обнаруженная им надпись очень важна: она свидетельствует о какой-то причастности «Блестящей Люси» к появлению честеровского сборника (и к его героям). По крайней мере графиня Бедфорд, как и пославший ей (или написавший в альбом) свою «Оду» Бен Джонсон, знала, о какой хорошо знакомой ей женщине идёт речь. Но о какой же?
Делались попытки найти решение в комбинации отдельных элементов этих гипотез. Так, Т. Гаррисон, соглашаясь с Гросартом в отождествлении Феникс с королевой Елизаветой, следовал за Брауном в вопросе о Голубе, считая этот образ аллегорическим изображением Джона Солсбэри. Но в исторических источниках — письмах, дневниках современников — нет ни слова о каких-то отношениях Солсбэри с королевой, которую он, к тому же, пережил почти на десять лет, тогда как честеровский Голубь умирает на глазах у Феникс. Бедная «королева-девственница», кого только не пытались записать ей в любовники историки следующих веков!.. Создаваемые таким образом интерпретации сборника легко уязвимы для критики, их натянутость и внутренняя противоречивость часто не отрицаются и самими авторами.
