Смута новейшего времени, или Удивительные похождения Вани Чмотанова | страница 9

Да примет его Господь в Свои кущи.

Париж 2001, 2012

Как думаешь, чем кончится тревога?

…Слыхал ли ты когда,

Чтоб мертвые из гроба выходили

Допрашивать царей, царей законных,

Назначенных, избранных всенародно?..

А. Пушкин

«Борис Годунов»[1]

Почти неприметный пассажир ехал в пригородном поезде, установив в ногах кожаный чемоданчик на молнии, крепко сжимая его пятками. Это и был Ваня Чмотанов. Именно он — автор событий, потрясших весь цивилизованный мир в 197… году.

Поезд шел в город Голоколамск[2]. Пассажиров было немного. Они привычно клевали носами, просыпались, зевали и оглядывали местность, засыпанную февральским снегом.

Многие вздрогнули, когда двери в вагон отворились и вошли контролеры, щелкая компостерами.

— Ваши билеты! — просипел один, толстый и добродушного вида, с обильными пшеничными усами. Второй был тощ, с туберкулезным лицом. Он гнал перед собой безбилетницу лет пятидесяти. Она крикливо доказывала, что не могла успеть взять билета. Тощий молча подталкивал ее в спину щипчиками.

Холодок прополз в животах пассажиров. Проверка каких-никаких, а все- таки документов, без которых нет человека.

Билета не было у Вани Чмотанова. Он на мгновение смутился, но вспомнил о множестве бумажников в карманах пальто, приготовился выслушать негодование общественности и отдать трешку штрафа. Вдруг Ваню осенила идея. Он расстегнул молнию чемоданчика и, глядя в голубые глаза толстяка- контролера, поманил его пальцем.

Железнодорожник надменно поджал губы. Ладно, он тоже человек и согласится получить рубль, однако отнюдь не теряя собственного достоинства, — и он нагнулся к Ване. Пассажир, почему-то усмехнувшись, откинул крышку. На толстом слое ваты, охваченная смертным сном, в чемодане лежала… голова. Само по себе это зрелище не для слабонервных. Но если бы только это. Черты лица головы были знакомы до боли. Бородка, острые скулы, огромный покатый лоб и обширная лысина. Ваня нагло рассмеялся.

Контролер чмокнул губами и закачался. На миг лицо его посинело, как от удушья, щеки прыснули щетиной.

— Вот так билетик… — прошептал он и пробил себе компостером ноздрю.

Шатаясь, толстяк пошел навстречу тощему, обнял за плечи и с нечеловеческой силой повлек из вагона. Тощий безучастно подчинился. Ваня застегнул чемодан, глянул в окно и отдался потоку воспоминаний. Казалось, прошло сто лет, а ведь еще утром…