Утром через несколько часов мы добрались до места, где прежде было поселение. Поля вокруг него обгорели, а от домов остались обугленные каркасы.
– Чем это воняет? – спросила Вагнеса, втянув в ноздри воздух.
– Тухлой рыбой, – ответила я.
– Не обманывайся, Никатея, – проговорила Вагна. – Это вкус грядущего. Пойди лучше посмотри.
Я слезла с лошади и пошла к ближайшему дому, тихо ступая по обгоревшей траве. Вагна смотрела мне вслед с мучительным выражением, которое появлялось у нее на лице в минуты сомнений.
Я приблизилась к дому, и запах стал сильнее. Нет, это не было похоже на тухлую рыбу: воняло гораздо хуже. Я сморщила носик. Запах стал еще мерзостнее. Человеческие трупы – вот что это за рыба.
За домом стояла длинная виселица из пожелтевших брусьев. Существа, бывшие прежде людьми, висели на ней вверх ногами, а вороны клевали их, перелетая с одного на другой. Порыв ветра качнул ближний труп, и он повернулся на цепи. Вороны склевали ему все лицо, а зеленые внутренности и куски гниющего мяса свисали со вспоротого живота. Рядом валялась оторванная по самое плечо рука, обглоданная до костей.
Я все-таки заставила себя рассмотреть всех. Они был изуродованы еще до повешения, а вороны только выклевали им глаза и подпортили лица. От последнего в длинном ряду осталась только нога – она так и болталась на цепи, колтыхаясь на ветру. Омерзительное и жалкое зрелище. Такое могли сделать только нелюди.
Подъехала Вагна, держа моего жеребца под уздцы.
– У амазонок Глории разум помутился от наркотического зелья, – голос сестры звучал глухо и напряженно. – Лично мне неймется найти Глорию и спустить с нее шкуру.
Судя по ее голосу, она именно так, буквально, и собиралась поступить.
Из-за развалин выехал дозорный патруль. Элиза держала на руках маленькую девочку, не старше двух лет. Она все время прерывисто плакала, словно у нее в горле что-то застряло.
Вагнеса приказала поместить девочку в обозную повозку. Но к вечеру она умерла. Девочка была слишком маленькой, чтобы перенести свою трагедию. Это время не для нее – ей придется родиться в этом мире еще разок.
Амазонки Глории сделали свое дело. В этом поселении не осталось больше людей. Ворота были выломаны, дома сожжены и разграблены. Единственными живыми существами здесь были одичалые собаки, которые разбегались в разные стороны при нашем появлении.
За поселением мы попали в край выжженной земли и вечно окутанных зловонными испарениями болот. Это была унылая, пропитанная смрадом разложений часть острова. Вагнеса решила сократить путь, однако уже через несколько часов начала сомневаться в правильности своего решения. Покрытая мхом земля таила множество ловушек, и нам приходилось напряженно глазеть по сторонам и под ноги. Лошади постоянно попадали в ямы, до краев наполненные зловонной жижей.
