ровнее.
Когда он исчез из поля зрения, я поймала своё отражение в битом стекле. Пламя позади
меня всё ещё тлело. Восхищение, послужившее не более чем поводом для собственной
глупой гордости, исчезла с ветром. Мои глаза были красными от всех тех слёз, которые я
сегодня пролила.
Со мной не всё было хорошо. От макушки до пяток.
Я шла по каменному полу на онемевших пальцах ног, приближаясь к лазарету. Я
надеялась, что смогу навестить Юлию незамеченной, пока на меня не разгневалась сестра
Мирна.
Свет ламп озарял библиотеку, просачиваясь на первый этаж, пострадавший от пожара.
Внутри раздались голоса. Они определённо принадлежали сестре Мирне и молодому
человеку, который приехал на тройке.
- Отравлена? – сказала она и я отошла к стене, чтобы продолжать подслушивать. Мне
было интересно.
- Четыре дня назад, - ответил юноша с таким тембром, с каким обычно говорят
воспитанные аристократы. – Она выпила из чаши императора.
- И Изольда не почувствовала опасности?
Что-то сжалось в моей груди, когда я услышала имя Пророчицы императора. С ней что-то
произошло. Что, если её отравили? Я никогда не встречала её лично, но знала, что та
служила короне уже в течение пятнадцати лет. Одни девушки в монастыре хотели занять
её место, другие – жили в страхе перед ней.
Напоминание об их смерти заставило меня сгорбиться.
- Нет, - ответил юноша.
- Ясно.
И мне – не всё. После того, как она сделала ошибку, находясь на службе
Прорицательницы, у неё должны были быть проблемы.
Но если отравилась не Изольда, то кто?
- Тогда вы могли приехать только по одной причине, - голос сестры Мирны утих. Если её
эмоции были точно такими же, как чувствовала я сейчас, её злость стала ещё сильнее.
Какая жизнь была уготована Прорицателю империи Рузанин, если можно закончить так,
как закончила Изольда, допустившая ошибку? Даже в монастыре Прорицательницам
угрожали смертью. Закон готовил нам виселицу, если мы отказывались служить
императору. Некоторые сёстры даже вешались на колокольне, только бы не попасть в
лапы императорских слуг.
- Боюсь, в свете произошедшего этой ночью, я не могу помочь вам.
- В последние несколько дней мы все пережили слишком много печальных известий. Но
закон есть закон.
- Я потеряла больше двадцати девочек!
Громкий стук кулака о стол разбил тишину. Я вздрогнула от того гнева, который вскипал
во мне из-за его эмоций.
- А я потерял свою мать!
Приступ удушья охватил меня. Должно быть, он говорил о вдовствующей императрице.
Она была той, кто отпил из чаши императора Валько. Изольда будет приговорена к смерти
