Сердце мое колотится так сильно и быстро, что, кажется, заглушает музыку на перроне, и даже слова комментатора. Через несколько секунд гонщики минуют Озеро и входят в тот виток, с которого начинали гонку. Напряжение на перроне вырастает настолько, что шум голосов затихает. Даже музыку делают потише, чтобы мгновение победы выглядело более значительным. Из глубины тоннеля мы слышим нарастающий рев моторов, и к перрону вылетает Лиана. Оказавшись в свете прожекторов, она сдергивает шлем, привстает на байке и в восторге поднимает обе руки вверх. Она раскраснелась от гонки, в темных глазах светится радость. Она чудо как хороша в обтягивающем черном гидрокостюме на своем бирюзовом байке. Через несколько секунд к станции подлетает Марат. Круто развернувшись поперек тоннеля и стянув шлем, он кричит:
– Эй, вы, все, слушайте меня! Победа не может быть засчитана! Это обман! Байки соревнуются на воде, а не в воздухе!
И тут, эффектно разрядив паузу всеобщего недоумения от его слов, с обоих концов тоннеля до нас доносится быстро приближающийся вой полицейских сирен.
Глава 24. Полицейская облава
Сразу всем присутствующим становится не до Марата и не до Лианы на «летающем» байке. И даже не до выигранных или проигранных денег. Те из солидных ночных болельщиков, кто пришел с охраной, рысью бегут к входу, бережно поддерживаемые под руки. Букмекерам с чемоданчиками и девицам в узких коктейльных платьях бежать куда сложнее, но и их уже нет на платформе. Однако очень быстро всем становится понятно, что у входа наверху тоже дожидается полиция, но уже в тишине, без включенных сирен. Часть почтенной публики трусцой и галопом тут же возвращается обратно и пытается скрыться в помещениях дока. Я бросаюсь к воде. Марат, на лице которого все еще читается недоумение и возмущение, скрестив руки на груди, сидит на своем байке и спокойно дожидается полиции, вероятно, решив не суетиться и не бросать свою машину. Я протягиваю руку Лиане, она легко запрыгивает на перрон. Девушка быстро говорит мне:
– Скорей побежали к служебным причалам, в моей гондоле спрячемся.
Вой сирен постепенно заполняет все помещения Дока. В коридоре прямо перед нами я вижу Михеля, который, придерживая дверь какого-то помещения, с нетерпением торопит тучного господина, спешащего скрыться за ней со всей возможной для его комплекции прытью. Мы бежим дальше. Вот и служебный причал. Мегафон многократно усиливает голоса полицейских:
