Как освободить человека от чужой власти
Из письма:
«Наталья Ивановна, умоляю, Христом Богом прошу, прочитайте мое письмо до конца. Возможно, оно получится длинным, но боюсь, иначе никак нельзя.
Начиналось у меня все банально – муж встретил другую. Что ж, такая беда постигает тысячи, если не миллионы женщин по всему свету. Я мужа всей душой любила, но решила, что насильно мил не будешь. Чего мне это решение стоило – словами не описать. Как я ненавидела весь свет, как горько рыдала в подушку, но потом каждый раз брала себя в руки и убеждала в том, что жизнь на этом не заканчивается, что нужно ради ребенка расстаться мирно и никто не виноват в том, что произошло (вернее, тогда я так думала). В конце концов муж собрал вещи и ушел, а я осталась одна с маленьким ребенком на руках. С мужа я только взяла слово, что ребенка он будет навещать и помогать мне его растить.
Слово свое он сдержал и часто приходил к сыну. Иногда я отпускала их одних погулять, иногда шла вместе с ними. И вот, стала я замечать, что муж все время норовит задержаться, вроде как уходить не хочет. Я, конечно, радовалась, но виду не подавала, да и гордость не позволяла мне унижаться и о чем-то мужа просить. В конце концов он попросил у меня позволения остаться на выходные. Я ему вначале отказала, сказав, что неудобно будет, да и женщина его новая вряд ли позволит, но он так упрашивал меня, что я согласилась. И вот, выходные прошли, а он и не думал уходить, правда, спал на диване. Тогда-то я и решила с ним откровенно поговорить.
Я прямо спросила мужа, чего он хочет, и муж, замявшись, в конце концов признался, что хочет вернуться. Потом он долго просил у меня прощения и рассказывал, как я на самом деле ему дорога. «Знаешь, она ведь красивая, – пристыженно говорил муж, – а я уже давно забыл, как это – новые романы заводить. Вот бес меня и попутал. Вначале мне казалось, что все – любовь! А потом стал я с ней жить и понял, что все не так. Со всем она вроде соглашается, во всем пытается угодить, но скучно с ней. Я, не поверишь, с тоской вспоминал, как с тобой по ерунде спорил, как ты меня ругала…» Короче говоря, мы помирились.
