— Эти русские что-то ищут, — рассказывал Жорж. — Они очень обрадовались, когда увидели модель русского корвета, а потом одного из них фотографировали возле портрета. Хотя мне и без фотографии было видно, что он — родственник русского лейтенанта. А еще у них были копии каких-то карт и бумаг, с которыми один из них все время сверялся и спрашивал, знаем ли мы, кто начал наше дело.
Жена Жоржа, та самая мадам, принесла всем по чашке кофе и примостилась рядом.
— Ну, вот что я скажу, — промолвил бородатый Жорж, — это — наследники русского капитана. Я сужу по тому, что они знают, что ищут, к тому же у них есть карта. Если они пойдут по правильному пути, то мы им поможем.
Бывший пират никому не рассказывал, что русский лейтенант спрашивал его о каперстве, о том, как ему служилось у Сюркуфа и как они нападали на английские корабли. На самом деле они выигрывали за счет того, что их лодки были маневреннее и быстрее, а когда они шли на абордаж, остановить их было невозможно. Порой англичане просто опускали оружие от ужаса, увидев босоногих головорезов. Матросы Сюркуфа иногда даже стреляли не в противника, а так, чтобы напугать его, и, сделав выстрел, мчались, размахивая саблей, и обязательно что-то кричали.
Награбленное подлежало оценке капитана, а потом куда-то оно девалось после возвращения в Порт Луи. Что касается экипажа, то он получал обычно монетами, иногда золотыми.
Коршиков просил рассказать, где они бывали в своих боевых походах, как далеко ходили. Он был хорошим слушателем, а потому Жозефу нравилось рассказывать ему всякие истории.
На самом деле записи этих бесед и анализ тактики французских каперов делались в отдельную тетрадь, которую уже по возвращении в Санкт-Петербург лейтенант Александр Коршиков сдал в Адмиралтейство.
Трудно сказать, за что именно Коршиков щедро отблагодарил Жозефа. Но факт оставался фактом — после отъезда лейтенанта креол сумел выкупить жену, прибрести небольшой домик в Кюрпипе и занялся плотницким делом. Своего первого сына он хотел назвать Александр, но, подумав о чем-то пару дней, назвал его своим именем — Жозеф-младший.
— У меня был русский друг, — когда сыну было уже пятнадцать, рассказал наследнику бывший пират. — Он очень хороший человек и помог мне во многом. Благодаря ему я женился на твоей матери. Он оставил на острове две шкатулки, но должен вернуться за ними. Если меня к тому времени уже не будет, то ты должен будешь отдать одну шкатулку, которая спрятана у нас в доме, а открыв ее, он узнает, где вторая, и достанет ее сам. Я нарисовал его портрет, и он висит у нас в мастерской, ты узнаешь его. Когда у тебя будет сын, назови его Жозеф или Жорж и расскажи ему об этом. Ты знаешь, я был моряком и ходил с Сюркуфом, но я всегда был честным человеком и держал слово. Если придут наследники русского лейтенанта и ты увидишь, что они действительно те, за кого себя выдают, то отдай им шкатулку. Они должны знать, что им нужно.
