Тесса. Тьфу, я просто бросил ее в баре! Я достал телефон и отправил ей эсэмэс с извинениями. Дакота искоса посмотрела на меня, без сомнения, интересуясь, не Норе ли я пишу.
– Да хотел сообщить Тессе, что я ушел…
Пятизвездочный Даниель припарковался у моего дома и в последний раз с сочувствием взглянул на меня. Я быстро достал кошелек и сунул ему пятидолларовую купюру. Дакота быстро выбралась из машины и захлопнула дверь, когда я вышел на тротуар.
– Давай помогу. – Я протянул руку к ее сумке, от которой она пыталась освободиться.
Коричневые кожаные ремни переплелись на плече Дакоты, превратившись в запутанный клубок. Она пожала плечами и замерла, принимая помощь. Я быстро разобрался с ремнями, стараясь не дотрагиваться до Дакоты, и снял с нее сумку. Мы обернулись к двери, и Дакота оперлась на меня (не думаю, что нарочно). Мох, растущий на кирпичных стенах, показался мне еще толще и страшнее, чем обычно.
Дакота отстранилась от меня и поплелась к подъезду. Я открыл дверь. Мы вошли в теплый коридор, и она с облегчением вздохнула. Ни швейцара, ни другой охраны в доме не было, но в вестибюле всегда было чисто и, как правило, пахло какой-то химией. Не сказал бы, что это хорошо, но лучше некоторых альтернативных вариантов.
Пока мы шли по тихому коридору, я сообразил, что раньше Дакота никогда здесь не бывала. Когда я переехал в Бруклин, мы должны были поужинать у меня, чтобы наверстать упущенное в разлуке, но за час до свидания Дакота отказалась прийти. Я приготовил четыре блюда, конечно, с помощью Тессы. По-моему, я битый час ходил по бруклинским магазинам в поисках любимого напитка Дакоты, голубой крем-соды в стеклянной бутылке. До ее приезда я даже пива не пил. Хотя оставались две банки: остальные четыре я берег для нее.
Туфли Дакоты поскрипывали, и я не припомню, чтобы дорога до моей квартиры когда-нибудь занимала так много времени. Казалось, лифт никогда не приедет.
Наконец мы добрались до двери, я открыл замок, Дакота оттолкнула меня и вошла. Я положил ее сумочку на стол и скинул ботинки. Она сделала еще несколько шагов и остановилась в центре комнаты.
Гостиная казалась значительно меньше обычного, ведь в ней была Дакота… Эта девушка – прекрасная буря: волны ее гнева заполнили воздух вокруг. Ее грудь вздымалась и опускалась.
Мне не оставалось ничего другого, как решительно шагнуть прямо в бушующую стихию. Но я не знал, с чего начать, и никак не мог вспомнить, какая тактика безошибочно помогает унять ее негодование.
