Я представить себе не мог, что она чувствует. Наверняка уверена, что я встречаюсь с Норой, и обманул ее, написав в сообщении, что собираюсь заниматься.
Именно поэтому я никогда не вру. Я не знаю, почему я в этот раз решил солгать. Надо было предвидеть, что возможны неприятные последствия: из неправды никогда не выходит ничего хорошего. Только иногда я притворялся, что понимал, о чем говорит Дакота, хотя на самом деле не имел ни малейшего представления, но это можно назвать хитростью. Но я никогда ей не врал.
Кто-то схватил меня за плечо и развернул в противоположную сторону. Я увидел перед собой вызывающий взгляд Норы, требующий сделать немедленный выбор. В эти пронзительные глаза я готов смотреть ночь напролет. Я надеялся, что узнаю ближе женщину, решительность которой могла бы заполнить весь этот бар, а ее внутренний огонь – спалить целый город.
Как я мог выбирать? Я едва ее знал.
Нора совершенно спокойна; она не произнесла ни звука, и со мной говорили только ее глаза. Если я уйду с Дакотой, посмотрит ли она еще когда-нибудь в мою сторону?
Почему эта мысль так меня волновала?
Но я не мог позволить Дакоте одной возвращаться домой так поздно. Она расстроена, и мне показалось, что она может что-то выкинуть. Ее злейший враг – склонность к саморазрушению.
– Прости, – только и сказал я Норе и отправился вслед за Дакотой.
Выйдя из бара, я увидел Дакоту. Она стояла на тротуаре и ловила такси. Я подбежал и схватил ее за руку.
– Не прикасайся ко мне, – процедила Дакота сквозь зубы, и из ее рта на холодном осеннем воздухе вырвалось облако пара.
Я отпустил ее и встал перед ней. Она скрестила руки на груди, как будто защищаясь.
Я сразу начал оправдываться. По крайней мере, попытался.
– Это не то, что ты думаешь, – быстро сказал я.
Дакота отвернулась. Она не собиралась слушать мои объяснения. Никогда не слушала.
Я мягко взял ее за руку, но она тут же вырвалась, словно я обжег ее. Не обращая внимания на осуждающие взгляды прохожих, я снова подошел к ней.
– Чушь! – закричала она. – Ты шутишь, Лэндон?
Запах алкоголя и рассредоточенный взгляд свидетельствовали, что она немало выпила. С каких пор она злоупотребляет алкоголем? И вообще, что это с ней?
Я вспомнил один случай. Дакоте тогда было шестнадцать: на ней были спортивные шорты и высокие носки с красными полосками сверху, свои кудри она собрала в пучок. Она сидела на своей кровати, скрестив ноги. Мы просматривали свои заявления в колледж и ели пиццу. Было тихо. Ее отец ушел, и Картер гулял с Джулс. И тут Дакота сказала, что никогда не напивалась допьяна, но хотела бы попробовать.
