– Полагаю, у вас полно дел?
Хопкинс подлил миссис Коллинз чаю, на что та отреагировала благодарной улыбкой.
– Вы сами так сказали. Сейчас со мной две горничные и двое слуг, а также, к счастью, кухарка. С таким количеством персонала мне приходится поддерживать дом в порядке и выполнять всю работу.
– Просматривать постельное белье и скатерти, чинить в случае необходимости, стирать и гладить то, что мало использовалось, выбивать ковры, обивку и подушки, полировать латунь и серебро, снимать занавески, стирать или проветривать их…
– …Перемывать всю посуду, начиная от маленьких десертных тарелок и заканчивая шлифованными стаканами для портвейна, всего более тысячи предметов… Вижу, вы знакомы с ведением больших хозяйств, – улыбнулась миссис Коллинз.
– Что ж, несколько лет я работал на разных должностях, – скромно ответил Хопкинс, умолчав о том, что занимался этим почти четверть века.
– Чего я, однако, не сказала тому частному детективу, – миссис Коллинз подалась вперед, – что одна из бывших помощниц кухарки вместе с супругом держит постоялый двор в деревне. Через одну или две недели после встречи с мистером Кендэллом я случайно столкнулась с этой девушкой – сейчас ее зовут Бетси Пергентер – и спросила ее, знала ли она мисс Уилкокс. Та ответила, что не очень хорошо, однако же они работали здесь вместе некоторое время.
– А как называется этот трактир?
– «Корона». Он совсем рядом с церковью, не пройдете мимо. Если хотите поужинать или ищете, где переночевать, – он пользуется хорошей репутацией.
Поболтав с миссис Коллинз еще некоторое время, Хопкинс направился в деревню. Он пересек хозяйственный двор примерно наполовину, когда взгляд его упал на окрашенные зеленым садовые ворота в высокой стене из песчаника. Ему вдруг вспомнилось, что за ними находится огород с грядками и теплицами.
«Господи боже мой…» Он вдруг вспомнил, что пока его хозяева гостили в Бликлинг-холле, он влюбился в помощницу кухарки. Та тоже почувствовала влечение к нему, и на второй вечер они украдкой пробрались за ворота, спрятались в парнике для дынь и страстно целовались. Эллен, так ее звали, даже позволила ему потрогать ее груди. Они были круглыми и крепкими, как две небольшие дыни.
На миг Хопкинс представил себе, как целует миссис Коллинз в парнике, прогнал прочь эту мысль и направился в деревню.
Виктория поймала себя на том, что вместо того, чтобы описывать старый город Перуджи, снова думает о том, как гуляла по узким улочкам вместе с Рэндольфом. Она с трудом заставила себя оторвать взгляд от фотографии, лежавшей на столе. На ней был запечатлен Маджоре – круглый фонтан, по мнению Виктории немного напоминавший огромный свадебный торт. На ступеньках лестницы перед собором с видом на фонтан они сидели с Рэндольфом на солнце и беседовали о понятии чести у римлян. Как обычно, мнения у них оказались разными. Рэндольф настаивал, что представитель аристократии обязан наложить на себя руки, вместо того чтобы жить с позором. Виктория считала подобное представление о чести глупостью.
