Марта достала из рюкзака статуэтку и показала Прикиду.
– Ладно, – сказал толстяк. Вот только теперь он говорил намного громче. – Вот оно. Обмен.
Марта прищурилась.
– Давай деньги! – прошипела она.
– Не-а, я передумал.
– Ты… что?!
– Можешь оставить эту статуэтку себе, мне она ни к чему.
Парочка. Оглянувшись, Ахиллес увидел, что они идут к мосту.
– Э, Марта… – Он не хотел ее пугать.
Но почему эта парочка шла в их сторону? И почему женщина расстегнула жакет так, что стал виден значок? Зачем выхватила пистолет?
– Ты не можешь передумать. Маркон тебя за это убьет… – Марта осеклась.
Она тоже увидела женщину, сжимавшую в обеих руках пистолет.
– Стоять! – женщина взяла их на прицел. – Мы агенты таможенно-пограничной службы США. Руки за голову.
Ахиллес увидел, как Марта побледнела. Как раздвинулись в улыбке губы-сосиски Прикида.
Марта оцепенела, словно до ее сознания никак не доходило, что же происходит.
Второй пограничник двинулся вперед.
– Так, вы трое! Сойдите с моста. Двигайтесь медленно, руки не опускайте.
Теперь уже оба целились из пистолетов. Парочка больше не походила на влюбленных голубков. Они размахивали удостоверениями и отдавали приказы.
Ахиллес, Марта и Прикид послушно сошли с моста на берег.
– Ну, – сказал толстяк, когда они ступили на землю, – наверное, пора…
– Так это ты подстроил? – прошипела Марта. – Вот свинья!
– Заткнитесь оба! – рявкнула женщина-пограничник. – Так, я не собираюсь просить еще раз. Руки за голову!
Последовав указаниям, Ахиллес обратил внимание на пьяного в гавайке. Тот уже не говорил по телефону. Заметив, что происходит, он поднялся и пошел по мощеной тропинке через лужайку в сторону дома. Он шел слишком быстро, понял Ахиллес. И уже не казался таким пьяным. Чувство тревоги усилилось.
Человек поравнялся с ними, двигаясь к дому, но вдруг развернулся. И не просто развернулся, он прыгнул! В его руке оказался пистолет с глушителем. Мужчина выстрелил, донесся глухой звук «кх!»: это пуля вышла из отверстия глушителя. Невзирая на устройство, ослабляющее шум выстрела, Ахиллесу этот звук показался слишком громким.
Глаза сотрудницы пограничной службы расширились, тело дернулось. То ли от боли, то ли от удивления вскрикнув, женщина упала. Ее глаза закатились, из раны на спине хлынула кровь. Второй агент среагировал мгновенно. Повинуясь то ли инстинкту, то ли привычке, выработанной многолетними тренировками, он повалился на одно колено и вскинул пистолет, стреляя, но мужчина в гавайке уже прицелился, и пистолет с глушителем вновь издал тот же неаппетитный звук «кх!». Пуля вошла пограничнику между глаз, оставив зияющую алую рану. Мертвое тело мужчины рухнуло на землю, а выстрел из его пистолета оказался хоть и громким, но тщетным.
