«Не было бы счастья, да несчастье помогло, – подумал Мирон, поудобнее устроившись на мягкой подушке. – Поживу немного у матери, наберусь сил, а потом заживем с Анькой».
В эту ночь Мирон видел только хорошие сны.
Но Александра Николаевна времени даром не теряла. Едва уложила сына спать, как тут же позвонила невестке.
– Юленька, – сказала она приглушенным голосом. – Как ты, моя хорошая?
– Александра Николаевна, мне так плохо! – всхлипнула Юля в трубку. – Он у вас?
– Да, только что спать уложила, – с гордостью произнесла она. – Накормила, поговорила и постель постелила.
– И что он вам сказал? У него это серьезно?
– Я тебе так скажу, – прошептала она. – Если бы это было серьезно, то он сейчас не у меня в доме спал бы, а со своей пассией миловался. – Она усмехнулась. – Не зря говорят: запретный плод сладок. Сейчас немного поживет у меня под присмотром, остынет и вернется к тебе.
– Вы думаете? – с надеждой в голосе спросила невестка. – Вернется?
– Поверь мне, я знаю, что говорю! – Александра Николаевна самодовольно улыбнулась. – На коленях к тебе приползет прощения просить. Я не позволю какой-то вертихвостке семью разбить.
– Ой, Александра Николаевна! – прохныкала Юля. – Даже не знаю, что бы я без вас делала.
– Не волнуйся, все будет хорошо. У всех мужиков такое бывает, – уверенно заявила она. – Перебесится и поймет, что ты и малышка для него значите.
– Спасибо вам, – всхлипывая, произнесла Юля. – Я никогда не забуду вашей доброты.
– Все, а теперь спи, дочка. – Александра Николаевна прислушалась к звукам в доме и продолжила: – У тебя сейчас на первом месте должен быть ребенок. А с остальным я разберусь.
– Спокойной ночи, – прошептала невестка. – Дай бог вам здоровья.
– Спокойной ночи, моя дорогая.
Нажав на кнопку отбоя, Александра Николаевна вышла из спальни. Не включая свет, она прокралась на кухню и наполнила стакан водой. На лице ее заиграла умиротворенная улыбка. Выпив воды, она вернулась в спальню и, коротко помолившись, легла спать.
А вот Анне никак не удавалось уснуть. Она ворочалась, переворачивалась с живота на бок, убирала подушку, комкала одеяло, но сон не шел. Она думала о том, где сейчас Мирон, который так и не прислал ей сообщение. А что, если он вернулся к жене? Обиделся, что ее родители его на порог не пустили, и решил вернуться. От этой мысли Анне стало так страшно, что хотелось тихонько скулить.
«С матерью у него, конечно, состоялся серьезный разговор, – думала Анна, стараясь успокоить себя. – Он ей все объяснил, рассказал о нашей любви. Теперь она захочет познакомиться со мной. – Волнуясь, она кусала нижнюю губу. – Возможно, завтра. А после Мирон найдет квартиру для нас и подаст на развод. Господи, как же это прекрасно и одновременно страшно…»
