Изумленная Рона повернулась к нему:
– Что, простите?
– Я понимаю, вы расстроены, но не лучше ли мне с самого начала расставить точки над i?
У Роны задергались губы. Этот человек нравился ей все больше и больше.
– Теперь я не смогу сказать, что меня не предупреждали, верно?
– К этому я и веду.
– Понятно. Могу предположить, сударь, что в вашей жизни было много женщин, жаловавшихся на то, что вы не предупредили их вовремя.
– Вы правы, – серьезно произнес он. – Всегда лучше обезопасить себя заранее.
Их взгляды встретились, и в тот же миг оба расхохотались. Все, кто был за столом, повернулись к ним и улыбнулись.
Месье Тьери явно был рад, что его гости нашли общий язык, но Рона тут же одернула себя, испугавшись, что граф Лансинг решит, будто она подает его дочери плохой пример.
Однако граф лишь удивленно улыбнулся. На лице Питера, сидевшего напротив Роны, тоже появилось удивленное выражение, но он не улыбался и глаза его как будто потемнели. Графиня похлопала его по руке, и он тут же снова повернулся к ней. После этого он уже не обращал внимания на то, что Рона делала или говорила.
– Вы прекрасны, леди, – пылко произнес граф Ростов.
– Довольно, – сказала Рона, – вы привлекаете внимание окружающих, а мне это не нравится.
– Вы правы. Лучше дождаться, когда мы останемся одни. – Не получив ответа, он вздохнул. – Увы, я вам уже наскучил.
Рона не услышала его. Ее вниманием завладела Алиса, сидевшая рядом с Жаком, младшим из сыновей месье Тьери. Похоже, юноша был сражен ее красотой, и она буквально расцвела от его внимания. Кроме того, Рона заметила, что девочка узнала много новых французских слов.
Глаза Роны встретились с глазами графа Лансинга. Она многозначительно покосилась на Алису и улыбнулась. Он кивнул, прекрасно поняв, что она имела в виду, и тоже улыбнулся.
После этого Рона повернулась к своему соседу.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы рассказали мне о России, – произнесла она. – Эта страна всегда меня зачаровывала.
И граф стал рассказывать, начав с описания жизни при дворе царя Александра Второго, которую он, похоже, неплохо знал, хотя, подозревала Рона, и не так досконально, как утверждал. Он рассказывал о несметных царских богатствах и о великолепных нарядах, о церковных обрядах и о древних храмах.
А еще он рассказывал о своем родном доме в деревне, где плодородные земли раскинулись от горизонта до горизонта и кажутся бесконечными. Он рассказывал о весенних ручьях, о березах и о песнях, которые разносятся по полям, когда крестьяне возвращаются домой после страды.
