– Что это за место? – спросила она.
Герлок рассмеялась, во взгляде Спроты появилось сочувствие.
– Должно быть, ты еще не пришла в себя после всего, что пережила, не так ли? Но я обещаю тебе, как пообещала брату Дадону: здесь ты сможешь успокоиться. Конечно, я помогу своей землячке.
– Но я не… – попыталась возразить Матильда, но не договорила.
Она не знала, была она землячкой этой женщины или нет. Она знала только то, что очень замерзла, хотя, в отличие от Герлок, ее плечи были прикрыты одеждой. И еще Матильда была голодна, поэтому ей следовало быть благодарной за любую заботу.
Спрота указала на большой дом за своей спиной:
– Здесь останавливается граф Вильгельм, когда приезжает в Фекан из столицы, Руана. Раньше я тоже там жила, но сейчас нам безопаснее здесь. Я мать его сына Ричарда.
Матильда широко открыла глаза. Из-за своих неприкрытых плеч Герлок походила на грешницу, но девушка не ожидала, что женщина с добрыми глазами тоже окажется таковой. Она представилась как мать его сына, а значит, была конкубиной Вильгельма.
Матильда залилась краской, в то время как Спрота не испытывала ни малейшего стыда. Наоборот, гордость светилась в ее глазах, когда она указывала рукой в том направлении, где раньше девушка видела кузнеца. Там, перед мастерской, играл маленький пухленький мальчик с темными кудряшками. Деревянным мечом он полушутя замахивался на пожилого мужчину, а тот ловко уворачивался от ударов. На поясе у воина висел железный меч, пока еще слишком тяжелый для ребенка.
– Это Ричард, – сказала Спрота, – наш сын.
– А я сестра графа, – представилась Герлок.
В отличие от ее откровенной одежды, такое положение не являлось постыдным, но Матильда вздрогнула от мысли, что сестра Вильгельма в то же время была дочерью Роллона, а он, в противоположность своему сыну, в душе всегда оставался язычником.
Матильда забыла о голоде и холоде, она хотела только одного – уйти прочь от этих женщин, темноволосого мальчика, воинов.
– Я не могу здесь находиться, – решительно заявила она, скрестив руки на груди. – Я хочу в монастырь. И я не совсем бретонка, я всю жизнь провела в окружении франков.
Герлок насмешливо подняла брови:
– А кто я? Мой дедушка, отец моей матери Поппы, был не кто иной, как Беренгер де Байе, товарищ Роберта – брата короля Эда.
Матильда не знала этих имен.
– Я из знатного рода, – продолжила Герлок, – а можешь ли ты сказать о себе то же самое?
Эти слова были произнесены шутливым, а не язвительным тоном, однако Матильда почувствовала себя неловко, ведь и вправду не могла похвастаться таким же высоким происхождением.
