Из трубки послышался язвительный смех.
— Так ведь… — снова попытался вставить своё слово Лёшка.
— Иди-иди, — звенел от обиды голос. — Подумаешь, тоже мне Ван Дамм нашёлся. А я, между прочим, черничный пирог сегодня пеку, но не про твою честь. Вот так! Привет Марине!
В трубке щёлкнуло, послышались короткие гудки.
— Ну ты попал, — захохотал я. — Умора.
Лёшка положил трубку на место и сердито засопел.
Я нетерпеливо оттолкнул его от телефона:
— Теперь моя очередь.
Набрав номер, я деловито сказал:
— Алло.
— Жилищно-коммунальное хозяйство слушает, — тотчас отозвался официальный женский голос.
— Жилищно-коммунальное? — переспросил я, соображая, что означает это название.
— Да. У вас что, крыша протекает?
Я посмотрел на Лёшку. Тот, взглянув на потолок, отрицательно замотал головой.
— Нет, — ответил я.
— Трубу прорвало?
Я снова посмотрел на Лёшку. Мой дружок подбежал к батарее и, постучав по ней, крикнул:
— Ничего не прорвало.
— Соседи затопили? — продолжал допытываться голос.
— Нет пока, — виновато ответил я.
— Что же вы тогда мне голову морочите? — с раздражением сказал жилищно-коммунальный голос и отключился.
— Ну и выдры попались! — в сердцах сказал Лёшка. — Прямо как Верка Незванова.
— Хуже, — подтвердил я.
— Ладно, давай ещё раз попробуем. Теперь-то мне точно повезёт, — уверенно сказал Лёшка.
Набранный им номер откликнулся не сразу. Мы уж подумали, что и здесь дома никого нет, как вдруг кто-то ленивым голосом сказал:
— A-а, это ты, Кривой? Я уж, грешным делом, подумал, не соскочил ли ты с нашим общаком и концы в воду.
Повисла долгая пауза.
Лёшка выпучил на меня ставшие вдруг бараньими глаза и не говорил ни слова.
— Братва волнуется… — продолжал незнакомый собеседник. — Не тебе объяснять понятия, сам должен соображать, что с такими «бабками» тебе из города не выйти.
Я толкнул Лёшку в бок.
— Нет у меня никаких бабок, — наконец промямлил он. — Одна только.
— Да ты чё, в натуре? Учти, узнаю, кто для тебя «лёжку» приготовил, всех в асфальт закатаю, понял?
— Понял, — пролепетал побледневший, как тюль на окне, Лёшка.
— Ну вот и лады. У меня своих дел невпроворот, совсем ни к чему, чтобы из-за тебя мне стрелку забили. Уяснил?
Я снова пихнул Лёшку, но у него от испуга язык совсем отнялся.
— Уяснил, спрашиваю? — настойчиво переспросил голос.
— Уяснил-уяснил, — торопливо выкрикнул я.
— Ну то-то. Хотя голос что-то мне твой не нравится.
Я посмотрел на Лёшку. Лоб его покрылся испариной. Пришлось брать переговоры на себя.
