— Нет, не люблю немагазинное молоко, — категорически заявил Лёшка, чуть отпив из кружки. — Коровой пахнет.
Бабушка засмеялась.
— Коровой, говоришь? А молоко-то козье.
Лёшка нахмурился и сказал:
— Да какая разница. Все они рогатые.
А мне всё понравилось: и молоко, и сметана, и творог.
Так началась наша деревенская жизнь. Утром мы бегали на речку ловить рыбу и купаться. После обеда дрессировали Тобика, а по вечерам играли на улице с деревенскими мальчишками. И всё бы хорошо, но Тобик — запущенный экземпляр — никак не хотел поддаваться дрессировке.
Перво-наперво мы решили отучить его выть по ночам. План был прост. Мы с Лёшкой договорились дежурить каждую ночь попеременке. Как только Тобик завоет, дежурный должен соскочить с кровати и опрометью броситься к будке. Тобик, конечно, испугается и выть перестанет. Если же повторять эту процедуру каждую ночь, то он постепенно выть совсем отучится.
Через пару ночей Тобик понял, что его спокойному житью пришёл конец, и решил перейти в контрнаступление. Произошло это в моё дежурство.
Около двенадцати ночи, едва заслышав, как Тобик привычно взвыл, я стремглав рванулся на улицу и босиком промчался к будке. К моему изумлению, она оказалась пустой. Порядком озадаченный, я нагнулся, чтобы рассмотреть при неверном лунном свете будку изнутри. Вдруг кто-то потянул меня за трусы. В испуге обернувшись, я увидел торжествующего Тобика.
— Ах, ты, паршивец! — воскликнул я и попытался освободить трусы от его хватки, но пёс лишь сильнее сжал зубы. Ткань угрожающе затрещала.
Я встал в растерянности. Что делать? На дворе глубокая ночь, все спят, на помощь прийти некому. Немного поразмыслив, я тоже решил проявить военную хитрость. Я просто-напросто выбрался из собственных трусов и голышом стриганул домой. Там, порывшись в шкафу, нашёл какие-то штаны типа шорт и, натянув их, спокойно уснул.
Утром, когда я бодро соскочил с постели, все были шокированы моим видом.
— Мишаня, что это значит? — испуганно спросила мама.
Я оглядел себя и обомлел — на мне были широкие нежно-зелёные трусы с начёсом.
— Зачем ты вырядился в бабушкины панталоны? — продолжала недоумевать мама.
— Не зна-аю, — от досады я чуть не плакал. — Наверное, это Лёшка надо мной подшутил.
— Ты что, совсем? — Лёшка покрутил пальцем возле виска. — Да я и знать не знаю, где такие штаны хранятся.
— Так ведь и я не знал, — горестно вздохнул я и рассказал всю правду. Весь день все надо мной потешались. А трусы мои нашлись — Тобик утеплил ими свою будку. На этом наши ночные дежурства закончились, потому что Лёшка следовать моему печальному опыту отказался.
