— Ну хорошо, поверю вам и на этот раз, — уступила она.
Я торжественно пообещал, что никогда в жизни больше Лёшку не трону. Но тут Лёшка ни с того, ни с сего разозлился и сказал, что ещё не известно, кто кого не тронет. А я ему ответил, что лучше бы он помалкивал, раз такой отпетый двоечник. Тогда он как закричит:
— Подумаешь, какой отличник выискался! А сам у Верки Незвановой всё списывает.
Здесь я испугался по-настоящему. Вдруг, думаю, Наталья Борисовна ему поверит. Взял и стукнул ему по башке.
— Ах ты, — говорю, — ещё и врун! На честных людей наговариваешь!
Лёшка не ожидал нападения в присутствии учительницы и даже остолбенел.
— Ничего я не наговариваю, — оправдываясь сказал он. — Ты же сам мне говорил.
Тут я ещё больше испугался и снова ему по макушке треснул.
— А ты видел? Не знаешь, так и не говори!
Лёшка сделал такое зверское лицо, что мне не по себе стало.
— Наталья Борисовна, не верьте ему, — закричал я. — Это он от зависти на меня наговаривает. Потому что сам ничего не умеет.
— Сейчас ты узнаешь, что я умею, — сказал Лёшка, засучил рукава и ко мне.
Хорошо, что Наталья Борисовна была рядом.
— Вот что, Трубач, — остановила она Лёшку. — Вижу, ты никак не успокоишься, придётся всё-таки вызвать твоих родителей в школу.
— Он первый начал, — возмутился Лёшка.
Я выглянул из-за Натальи Борисовны и сказал:
— Сам выпросил.
Лёшка не выдержал и отвесил мне оплеуху. Тогда Наталья Борисовна взяла его за руку и отвела в учительскую. Их долго не было. А потом. Лешка вышел красный, как мой портфель, и, ни на кого не глядя, прошёл в класс. Там сел за свой стол и насупился.
Я подошёл и виновато спросил:
— Ну что, сильно ругали?
Лёшка отвернулся к окну и ничего не ответил. Тогда я сказал:
— Ты меня, конечно, извини, но зачем же ты меня выдал? Про контрольную?
— Иди отсюда, отличник липовый, — огрызнулся Лёшка. — Наподдал бы я тебе, да учительницу жалко. Живи уж.
На третьей, самой большой перемене Лёшка даже в столовую не пошёл. А я купил себе пирожок с повидлом, но потом подумал и купил Лёшке точь-в-точь такой же. Принёс ему и сказал:
— На, ешь.
Лёшка нахмурился:
— Да, себе-то пирожок, небось, побольше взял. А мне маленький оставил.
— Ты что, сдурел? Я их не мерил. Какой попался, такой и съел.
— Что-то тебе всегда большие попадаются, — ехидно сказал он.
— Да ну тебя, — махнул я рукой. — Ему пирожок притащишь, а он ещё привередничает.
— Да отстань ты со своим вонючим пирожком! — вдруг сорвался на крик Лёшка.
