А волноваться о том, как его развлечь, я начну, когда он доберется сюда.
– Что ты теперь будешь делать, Элиза?
После похорон мне задавали этот вопрос снова и снова, и я не знала, как на него ответить. На самом деле они хотели спросить: «Как хрупкая молодая женщина с тремя маленькими детьми сможет управлять таким большим имением – Садами Уайатта?» Особенно учитывая то, что я все эти десять лет не ступала на территорию плодовых садов. Конечно, люди не знали моего прошлого, в Дир Спрингсе его никто не знал, даже Сэм – мой бедный покойный супруг. Мне было слишком стыдно рассказывать кому-либо о своем происхождении.
Но это не мешало соседям продолжать задавать вопросы. Алвин Грир был одним из любопытных.
– Что вы собираетесь делать теперь, после смерти Фрэнка, миссис Уайатт?
Я наполнила чашку кофе и протянула ему, игнорируя вопрос. Разве не понятно, что и часа не прошло с тех пор, как я похоронила свекра, и мой дом полон соседей, которые пришли, чтобы отдать дань уважения покойному, и у меня просто еще не было времени подумать?!
Наверное, нет; мистер Грир не собирался сдаваться.
– Вы знаете, кому поручить управление Садами Уайатта весной? – спросил он.
Я наполнила еще одну чашку кофе и предложила ее преподобному Диллу, который стоял в очереди за угощением рядом с мистером Гриром. Руки у меня дрожали.
Давным-давно я заметила, что если сразу не отвечать на заданный вопрос, то большинство людей нервничают и сами заполняют возникшую паузу, обычно предлагая собеседнику советы. В этот раз первым заговорил преподобный Дилл.
– Ваши родственники живут где-то неподалеку, миссис Уайатт? Мы можем за ними послать? По-моему, я не слышал, откуда вы приехали в наш город…
– Вам добавить сливок в кофе, преподобный отец? – спросила я, протягивая священнику молочник и снова пропуская вопрос мимо ушей.
Преподобный Дилл покачал головой.
– Нет, спасибо, я пью черный. Вы родом не из Дир Спрингса, не так ли?
– Нет.
Я сделала вид, будто очень занята раскладыванием чайных ложек и наполнением сахарницы. Откуда родом я и моя семья, его совершенно не касалось.
Последние десять лет это просторное сельское жилище со старой мебелью и выцветшими обоями было моим домом. Трое моих детей и я имели право здесь жить вместе с Фрэнком Уайаттом и его сыном Сэмом или без них.
– Конечно, сейчас речи не может быть о том, чтобы кто-то согласился купить такое имение. Теперь, когда страна погрузилась в депрессию, банки не выдают ссуд, – добавил преподобный отец.
