Я стараюсь не показать, как мне приятно, потому что это ощущение возникло само собой, без моего согласия. Мне давно уже не было так хорошо. Но вправе ли я так быстро возвращаться к жизни? Карл поднимает руку к небу и наигранно-самодовольным тоном объявляет:
– Это все благодаря нашей женитьбе, благодаря мне! Ты ощущаешь мое всемогущество?
И он взмахивает руками, делает вид, будто посылает в мою сторону невидимые флюиды или что-то в этом роде. Мы с Брендой заливисто хохочем. Это так приятно – хотя бы на пару минут забыть обо всех своих горестях! Моя чашка уже наполовину пуста, и я встаю из-за стола.
– Я освобожусь через двадцать минут, и мы вместе поедем домой.
– Ты ночуешь в новой квартире? – спрашивает у меня Бренда.
– Конечно! У нас же сегодня брачная ночь!
Карл выразительно мне подмигивает, и я снова смеюсь. Бренда спрашивает, как он представляет себе это мероприятие, и он с готовностью отвечает, что мы будем всю ночь болтать и есть мороженое. «Всю ночь?» – настаивает она. Карл отвечает, что именно так и ведет себя заботливый муж, у которого беременная жена. И что он готов сидеть возле меня до тех пор, пока я не засну или пока меня не стошнит. Я оставляю их и возвращаюсь к работе, но улыбка еще долго не сходит с моих губ…
Когда Карл с Брендой собираются в аэропорт, у меня такое чувство, будто заканчивается что-то очень хорошее. Мне грустно, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться, не попросить их остаться или забрать меня с собой. Бренда обещает звонить чуть ли не ежедневно. Но стоит мне остаться в квартире Алекса наедине с собой, как меня снова окружают тени. Время пришло… Пора учиться жить в одиночестве.
Первые несколько дней мне трудно подниматься с постели. Никто теперь не варит мне кофе и не ждет, когда я встану, чтобы сказать «Доброе утро!». Я подолгу лежу под одеялом, которое принадлежало Алексу, и вспоминаю, как нам нравилось на рассвете заниматься любовью. А теперь обнимать меня некому… И не потому, что он обнимает другую. Просто его больше нет.
Но стоит мне привстать, и к горлу подступает тошнота. Поэтому подниматься приходится осторожно, чтобы не вывернуть на кровать все съеденное накануне. Единственное утешение – мое состояние неопровержимо доказывает, что в этой квартире я не одна. Правда, если не считать этого легкого недомогания, внутри у меня все то же ощущение пустоты. Разве это не странно для будущей матери? Разве не должна я испытывать радость и упоительное единение с миром, о котором беременные женщины так часто упоминают в телеинтервью? А я – я не испытываю ничего.
