Стас приезжал ежедневно, заносил в квартиру пакеты с продуктами, заваливал Лёку подарками, а Даньку ненужными пока что игрушками. Он очень редко оставался у нее ночевать, но Лёка к этому привыкла. Жаль, конечно, – иногда она чувствовала себя совсем разбитой, и ей хотелось бы, чтобы не она, а Стас поносил хнычущего сыночка хотя бы один раз за ночь. Скорее всего, Стасу этого и самому хотелось, но – чего нельзя, того нельзя!
Сын – маленький, плохо набирающий вес младенец с серыми, немножко выпученными мышиными глазами – нравился Стасу безмерно. По мнению Лёки, ни на Стаса, ни на нее саму он похож не был, но Стас с гордостью утверждал, что Даниил – копия дедушки, давно умершего Стасова отца. Вот и ушки лопоухие – совсем как у деда Гриши! Подумывали даже, не показать ли его потихоньку бабушке, маме Стаса. Но потом решили, что пусть старушка пока что ничего не знает, а то от счастья наболтает соседкам чего не надо, слухи пойдут, и к кому они дойдут – неизвестно. О жене Светке, а главное, о ее грозном папаше забывать не следовало.
В два или три месяца малыши уже пробуют улыбаться, и Стасу страшно хотелось, чтобы в первый раз малыш улыбнулся именно ему. Но маленький Даниил почему-то не улыбался, не гулил, а только пускал слюни да засовывал в беззубый ротик пальчики. Позже он попытался засунуть в рот целый кулачок, но кулачок в рот не помещался. Стасу хотелось, чтобы Даниил быстрее пополз. Он укладывал сына на животик и ставил перед ним игрушку – розового зайца, жующего аппетитную морковку. По плану малыш должен был заинтересоваться зайцем и немного проползти вперед, чтобы его схватить. Но маленький Даниил никаких планов не признавал, ползти отказывался, лишь быстро переворачивался на бочок и скручивался калачиком. Лёка со Стасом смеялись. То, что малыши вообще не начинают ползать в три месяца, они не знали.
Вообще Лёке нравилось быть мамой. Да, хлопотно, но было в этом что-то очень нужное, что-то очень правильное. Лёке казалось, что она первый раз в жизни на своем месте. Ну или почти на своем.
И Димка сниться перестал. Точнее говоря, приснился, но лишь один раз. Тогда Лёка проснулась с уверенностью, что если бы у них с Димкой родился ребенок, то все сложилось бы иначе. Но она привычно отогнала от себя эти мысли. Какой еще Димка? Нет никакого Димки. У нее Стас. И сын. И новая жизнь, в которой она не простая лаборантка или зачуханный менеджер, а солидная дама. Жена бизнесмена. Ну, ладно – еще не жена. Но будет. Обязательно будет!
